Россия в лирике Блока и Есенина.
«Какому хочешь чародею
Отдай разбойную красу!»
Блок.
«Отдам всю душу октябрю и маю,
Но только лиры милой не отдам».
Есенин.
Закроем глаза и представим себе раннюю есенинскую Русь – тихую, деревенскую, в пять избушек, с алой зарей и голубыми звездами, и пусть ее стережет старый клен на одной ноге. За деревней вообразим себе скошенный луг со стогами, а под одним стожком уже расположился юный поэт и смотрит на дорогу во все глаза, явно кого-то поджидая…
И вдруг – ослепительная вспышка молнии, свист ветра, запах жареного, грохот копыт и пыль столбом! Батюшки-светы, это что за призрак маячит перед несущейся революционной стихией? Ах, ну конечно, это Блок скачет на степной кобылице со своей женой. Как не стыдно людей пугать, а еще интеллигентный человек! Лицо его бледно, глаза закрыты: вероятно, снится покой. А жена тем временем мечется и стонет, и татарская стрела торчит у нее из сердца, и зовут ее, между прочим, Русь.
Это уже не алая заря. Это – закат в крови!
И тогда Есенин встает из стога, озадаченно глядя на выбитые следы. Экая разрушительная сила! Что ж, и мы можем…
Не устрашуся гибели,
Ни копий, ни стрел дождей, –
Так говорит по Библии
Пророк Есенин Сергей.
Время мое приспело,
Не страшен мне лязг кнута.
Тело, Христово тело
Выплевываю изо рта.
…
Проклинаю я дыхание Китежа
И все лощины его дорог.
Я хочу, чтоб на бездонном вытяже
Мы воздвигли себе чертог.
Языком вылижу на иконе я
Лики мучеников и святых.
Обещаю вам град Инонию,
Где живет божество живых!
Впрочем, кажется, град Инония – это тоже Россия Есенина:
Вижу нивы твои и хаты,
На крылечке старушку мать;
Пальцами луч заката
Старается она поймать.
Прищемит его у окошка,
Схватит на своем горбе, –
А солнышко, словно кошка,
Тянет клубок к себе.
Ну кого не растрогают эти милые строки?
А Блок уже глядит, глядит, глядит в старый мир – почувствовал, проснулся.
Да, скифы мы! Да, азиаты мы!..
…Сие есть самая великая исповедь,
Которой исповедуется хулиган.
Русь уходит от нас. Шаганэ ты моя, Шаганэ… Блок ищет на Западе, Есенин – на Востоке, но повсюду почему-то находится только Русь…
Я спою тебе сам, дорогая,
То, что сроду не пел Хаям.
Да и вообще, при чем тут Хаям? Разве он видел когда-нибудь, как жеребенок пытается догнать уходящий чугунный поезд? Да у него в Хороссане, может, каждый порог обсыпан розами, а тут родная земля из-под ног убегает.
Вот так страна!
Какого ж я рожна
Орал в стихах, что я с народом дружен?
Моя поэзия здесь больше не нужна,
Да и, пожалуй, сам я тоже здесь не нужен.
А казалось… казалось еще вчера…
Дорогие мои… дорогие… хор-рошие…
Но тут в памяти всплывает блоковское:
«Не пропадешь, не сгинешь ты…»
И на душе становится так спокойно, как будто все уже кончилось.
Ю.Г.
29.11.91.