«ЧТО ОН СКАЖЕТ В ОПРАВДАНИЕ СВОЁ?»
В предыдущих «записках» я делал много ссылок на святых отцов, и это мне было по душе. В «Былинках» я решился на время выпустить из рук страховочный канат — испытать себя — не приводить в подмогу часто изречения старцев. Но сегодня в редакцию пришел из Москвы материал от писателя Владимира Николаевича Крупина и его письмо от руки — приложение к материалу. Прочитав, перевернул письмо на другую сторону. На обороте отпечатаны слова святого:
«Будет время, когда скажут: «Ты безумствуешь, потому что не хочешь принимать участие в общем безумии. Но мы заставим тебя быть как все». Прп.Антоний Великий.
Сначала я подумал, что это случайность: взял писатель первый попавшийся под руку листок и на нем неразборчиво нацарапал приписку. Но позднее попалось мне интервью Владимира Ни-колаевича, а в нем такие слова: «Не видно меня в Союзе писателей потому, что уже нет ни сил, ни желания что-то говорить. Ведь всем все ясно… Вот я сижу на обочине, они бегут — пишущая, снимающая, рисующая, выступающая братия. Сижу — бегут. Дальше сижу, гляжу — они уже пробежали круг, на другой пошли. Языки высунули, уже у кого премия и должность, все бегут и бегут: надо же мелькать, выступать, показываться. Уж хоть бы по спирали бежали, нет, по кругу. Вот и дружу с теми, кто не все…»
От себя не стану ничего прибавлять: «Кого Бог любит, того прячет».
Человеческий ум устроен по-разному: один схватывает теорию и ловко применяет на практике, другой только на собственных синяках постигая новое, уже потом берется за схемы.
Я принадлежу ко второму сорту: даже автомобиль сначала пришлось научиться водить, а уж потом постигать премудрости дорожных знаков. Ну не понять было, как повернуть налево на перекрестке со светофором: боялся, что встречная машина непре-менно сшибет. А испытал разок-другой в жизни, и все слилось — и схема, и жизнь…
Так и в Православии без духовного опыта незачем новоначальному пытаться жить по «Добротолюбию»: водить машину учит наставник, и педаль тормоза под его ногой. Но автомобиль все-го-навсего сложная железка, без него и обойтись можно, если не получается… В Православии на верный путь наставляют тебя церковь, духовник, книги — и плавно ведут от простого к сложному, от внешнего к внутреннему, от душевного к духовному. Важнейшее правило на дороге: «Не превышай скорость!», чтобы в аварию не попасть.
Калеки бывают физические, бывают и духовные…
Без могучей силы знанья
И без гордости былой,
Человек — венец созданья,
Робок станет пред Тобой.
Если в день тот безутешный
Даже праведник вздрогнет, —
Что же он ответит, грешный?
Где защитника найдет?
Все внезапно прояснится,
Что казалося темно;
Встрепенется, разгорится
Совесть, спавшая давно.
И когда она укажет
На земное бытие,
Что он скажет, что он скажет
В оправдание свое?
А.Н.Апухтин †1893
Много лет страдал я от астении — истощения нервной системы. Проявляется она в слабости, быстрой утомляемости, плохом сне, и «заводился» с пол-оборота. Впервые ощутил симптомы заболевания в студенческие годы, когда не только учился в ЛГУ на вечернем, но и работал на заводе, содержал семью — жену и крошку-дочь. Врачи помочь не могли. Потом я крестился, бросил пить-курить и помаленьку стал воцерковляться. И вместе с воцерковлением как-то незаметно пропала и астения. Однажды в книге, написанной православным врачом, я нашел, что астенией болеют люди гордые, честолюбивые, тщеславные. Получается, что гордыни у меня стало поменьше? Не знаю, не знаю… Но даже советская медицина установила, что сердечно-сосудистым заболеваниям чаще всего подвержены люди завистливые; желудочно-кишечным — раздражительные (по себе знаю); непоседливых укачивает в транспорте, а крикливые страдают от гипертонии, и т.д. Иными словами, у каждой болезни есть свой духовный грех. Избавишься от него — пройдет и болезнь.
В лес уходит больная собака,
Чтобы травки целебной поесть.
Мы не знаем такого санбата,
Даже если он где-нибудь есть.
Мы не знаем такого инстинкта.
Но порою побыть одному
Не вредит — поболело и стихло —
Среди поля, в лесу и в дому.
Константин Ваншенкин †2003
«НЕ ТОРОПИТЕ ВРЕМЯ!..»
разговор редактора газеты «Православный Санкт-Петербург» Александра РАКОВА со своим духовным отцом протоиерем Иоанном МИРОНОВЫМ в канун его 77-летия 25 ноября 2003 года.
— Батюшка, семь лет я у вас в духовных чадах, а толку чуть…
— Ты вообще безтолковый. А толк когда будет? — когда мы будем иметь собранность, — а собранность появится, когда мы полностью отдадимся жизни, когда мы будем чувствовать даже свое дыхание. Ведь мы Церковь — святая, соборная и апостольская, и призваны мы все в единении и любви согласно славить Святаго Духа. Вот и мои духовные дети: когда пребывают в любви, тогда пребывают с духовным отцом, чтобы, как сказал преподобный: «С плачущим плакать, но всех унывающих нежно ободрить и дух подкрепить. Всех, же, Господень завет забывающих, учит он ближних, как братьев любить…» На этом и основывается жизнь христианина — и духовника, и духовных его детей: на любви и на нежности. Мы забыли слово «нежность». Я помню ласку матери: мы, дети, что-нибудь натворим, а она заставит нас почувствовать вину, но как? — погладит по головке нежно-нежно!.. И чувствуешь прикосновение ее, и силы в тебя вливаются, и понимаешь, что ты под великой защитой материнской. Так и в отношениях с духовными чадами: мы под защитой церкви, мы чувствуем материнскую заботу и нежность Церкви Христовой.
— Говорил я в Пюхтице с престарелой монахиней, и она мне сказала: «Двух «спасибо» подряд не бывает: или здесь получай награду, или на небесах…»
— А Господь говорит что? Никогда не ищите награды. Помнишь: «Когда изженут и рекут всяк зол глагол…» Апостолы не ждали «спасибо» от людей, и Господь давал им силы, крепость, знание языков. Мы в этом году были на греческом острове Патмос, где Иоанн Богослов писал Откровение. Это сейчас там гостиницы, и пароходы к пристани причаливают, и огромные паромы ходят. А во времена Иоанна Богослова ссылали туда. Пещерка там крохотная каменная… И запечатлено, где апостол клал руку, ко-гда ложился на голый камень… Вот что он получил от людей: пещерку на пустынном острове и голый камень под голову. Вот его награда, вот какое ему было «спасибо». Нет, если заслужим мы, то Господь сам нас отблагодарит.
- Это матушка Елевферия научила меня — ей 84 года… И еще сказала она мне такую притчу про справедливость: у двух людей есть десять яблок. По-человечески надо бы поделить их пополам, а по-Божьи — возьми одно яблочко, а остальное отдай — мол, не хочу больше.
— Это по-монашески так выходит, а мы-то в миру живем… Принесли тебе яблочко, значит съешь его… Сейчас ведь не побежишь по квартирам стучаться: «Вот тебе яблочко, вот тебе еще подарочки!..» Это раньше такое было возможно, когда в простоте люди жили, — а теперь? Ты придешь, а тебе и не откроют люди дверь-то, побоятся: сколько хулиганства, сколько грабежей… Видишь, жизнь какая стала: кругом убийство, кругом воровство…
— Батюшка, я, наверное, жадный: деньги есть, милостыню подаю, но мало — мог бы и больше дать. И в лица заглядываю: смотрю, не пьяница ли, нет ли пороков каких… Достоин ли нищий моей милостыни? Как бороться мне с такой моей разборчивостью?
— А ты вспомни: к Иоанну Милостивому приходили даже хорошо одетые люди, и он все же наделял их. Он говорил: «Бедно одетые попросят, а хорошо одетые — никогда, даже если они нуждаются больше, чем любой оборванец. И одеться по-нищенски они не смогут: не привыкли. Они же интеллигенты, они привыкли к скромной, но приличной одежде. Помню, как мы, студенты, нагладим, бывало, свою старенькую одежду — и ничего: смотрится, как будто новая. И идут наши семинаристы — все наглажено, все чистенько, а в кармане ни гроша. Я сам в шинели ходил несколько лет, пока сестра не купила мне пальтишко. А потом я уже священником несколько лет это пальтишко носил. Вот так: на лица не надо глядеть. Нужно кому помочь — помоги, и сейчас же за-будь об этом.
— Даже если обманывают?
— А Господь еще больше такую милостыню тебе зачтет… Помнишь такую историю: некто недостойный просит милостыню ради Христа, а у ног его — образок Господний. «Как же ты просишь ради Христа?» — спрашивает его прохожий. И только он так сказал, как видит — Христос с образа протягивает к нему руку за милостыней. Поэтому, раз просит ради Христа, значит обязательно надо подать и не скупиться даже: это сам Господь у тебя просит. И помни: дающая рука не оскудеет, как сказано в Священном Писании. Каждому сторицей воздаст по делам его.
— Отец Иоанн, а чему учили вас духоносные отцы, с которыми Бог вас свел? Что говорил вам старец Николай?
— Я сегодня опять перечитывал житие старца Николая Талабского… Кто-то обижается, что не все факты там верно описаны. Но для святых это не важно — верно или не верно; главное, что был такой старец… Я-то больше всех знал батюшку Николая, и видел, что его жизнь была в Боге и с Богом. А больше ничего не надо знать. Скольких людей он принимал: тысячи! — и все они были радостны после этих встреч, все были довольны батюшкой. А когда Господь его прославит, — не наше дело. Время торопить нельзя. Запомните: время торопить нельзя! Преподобный Серафим Саровский умер в 1833 году, а в 1903 только прошла канонизация. И сколько мути эта канонизация всколыхнула… Так что и о батюшке Николае не надо слишком сильно переживать. Когда надо будет, Господь всех прославит… Я знал отца Николая Гурьянова при жизни. Мне было 35 лет, когда я о нем услышал… Если не мы, то наши дети или внуки будут присутствовать на празднике про-славления батюшки Николая.
— Но все же, расскажите что-нибудь о батюшке! Может быть, вспомните какую-нибудь фразу, которую отец Николай вам говорил?..
— Вот послушай. Старец очень любил духовную песню «Иерусалим, святейший град». И я тоже очень ее любил — еще до семинарии она мне в душу запала. Как-то еду я со своими родными к батюшке и по дороге все пою это песнопение… Подходим к батюшкиной келье, он встречает нас, выходит на порог и поет: «Город чудный, вожделенный, Иерусалим, святейший град…» И Ольга, дочь моя, заплакала: «Батюшка даже знает, что мы в дороге пели…» Я думаю, что все, что батюшка мог, он отдал, всех, как солнышко согрел и делал он только то, что полезно каждой душе человеческой. Простота, простота необыкновенная. Я ездил к нему еще в ту пору, когда он жил в пустыньке со своей матерью. Там никого не было вокруг; он постоянно беседовал с Богом и только родительница его незабвенная была рядом. Туда я из Паневежиса или из других мест приезжал к батюшке, когда служба бывала. Когда он один служит, я немножко подпою, да иногда, может, и ошибусь в чем-то, подпевая… А батюшка никогда не обидится. Он только скажет: «Ничего, Иванушка, научишься, научишься потом!..» Та-кой добрый, кроткий!.. А мама его, Екатерина – это святая была женщина, Екатерина Стефановна — вечный покой ей! Она любила меня: «Ванюшка наш приехал!» — бывало, скажет. Действительно, отец Николай был отраслью от благочестивого корня. Ну, недель-ку я и побуду у них, наслажусь беседой с батюшкой, помолимся вместе. Чудная фисгармония там стояла — батюшка фисгармонию очень любил. Мы с ним всегда канты пели; я привозил батюшке стихотворения духовные, те, что находил в академии. Как хорошо: пока молодой, поездишь, а потом все-все это вспомнится… Я и в Почаев ездил, когда старец Кукша был жив. Тоже великий молитвенник был. Вот как Господь делает: когда нужно, тогда и прославит. Время торопить нельзя — эти слова запомни хорошенько.
— Батюшка, вам 77 лет, а вы служите, как юноша, и людей окормляете, и на письма отвечаете, и звонков домой до сотни. Где силы берете?
— А Господь дает. Пошлет Господь сил — и мы работаем, говорим, и радуемся жизни, а пошлет Господь смертный час – и ляжем, сложив руки — и все; и надо что-нибудь доделать, да не доделаешь уже. Помнишь, как в житии Петра и Февронии Муромских. Пришел к Петру смертный час, а Феврония его просит: «Подожди меня немножко: вместе уйдем. Мне еще несколько стежков осталось сделать, чтобы дошить пелену на Святые Дары!..» — «Не могу я больше ждать: смерть моя пришла». Ну, что ж!.. Иголку взяла Феврония, заметила место, где закончила шитье, и вместе с Петром отошла ко Господу. Святые жили одним Духом: «Святым Духом всяка душа живится». Об этом мы и говорим: когда есть в душе нежность, любовь, тогда-то духоносное делание и идет. А когда нет у нас этого, то мы как обугленные головни: только мараем друг друга — и все. Ничего хорошего от нас и не жди.
— Последние годы, батюшка, вы много паломничаете, везде побывали: у Гроба Господня, и на Афоне, и в русских монастырях. Вынесли ли вы что-то новое из этих паломничеств? И вообще: кому и сколько можно паломничать? Некоторые и все дела з-брасывают ради желания поехать по святым местам.
— А я скажу совсем по-другому. Вот батюшка отец Серафим, когда велел вырыть Канавку вокруг Дивеевского монастыря, говорил: кто не сможет в Иерусалим съездить, не сможет на Афон, тот пусть обойдет эту Канавку и прочитает 150 раз «Богородице Дево, радуйся!..» — тут тебе и Иерусалим, и Афон, и Киев. Почему мне охота была в этом году в Грецию опять съездить? Я вынес оттуда необыкновенную любовь от старицы-игуменьи Никодимы. Насколько благодатно все у них в обители! Я в русских монастырях не встречал такой любви и такой нежности, с какой приняла нас матушка в своем монастыре. Это не описать даже. А какой там старец Емилиан! Господи, монастырь — это действительно окно в небо. Вот так и наши игуменьи должны жить. А то часто приедешь — игуменья даже не хочет встретить паломников, поговорить с ними, покормить. Это не только у нас, в России: в Греции тоже бывает: предложат водичку и лукум — и все …
— А ведь монастырю-то без паломников тяжело будет жить! И священники тоже порой забывают, что без прихожан им кормиться будет нечем.
— Это правильно ты говоришь. Вот и отец Емилиан из Греции тоже призывает, чтобы монастыри были кладовой для верующих. «Все наше — ваше! – так говорит он паломникам, — Все ваше богатство здесь, в монастырях. Это не наше, а Божье». Так сестры и поступают там. Их 130 сестер, и все они — настоящие девы Христовы. А как они пели! – и на греческом, и на славянском языке… Радость несказанная послушать их, словно ангелы слетели с неба!..
— Все же, какой совет вы могли бы дать паломникам?
— Совет такой, чтобы брали из паломничества все самое хорошее, светлое. А все теневые стороны — вот, как я говорил о пустом супе, — принимайте и это. Помните: кто и чашу воды по-даст, тот не потеряет своей награды. Во время восхождения на гору Синай и потом, в Иерусалиме — как мы были рады, когда кто-то нам поднесет глотнуть водички!..
— Батюшка, я вам расскажу один случай, а вы рассудите, правильно думаю или нет? Мы ехали на днях в Пюхтицу, проехали границу, а там между границами стоит безпошлинный магазин. Нас было 16 человек паломников — рейсовый автобус. Автобус сделал остановку возле этого магазина, и все тотчас побежали покупать ликер «Старый Таллин» подешевле. Ну, я удержался, простите за нескромность. Но разве это по-паломнически, так стремиться к земным вещам?..
— Ну, пусть их… Раз им охота немножко водочки, что ж тут поделать?.. Простуда случится или что — пускай вольют в себя ложечку… Господь с ними.
— Но, мне кажется, нужно духовно собраться перед монастырем, помолиться…
— Ничего страшного в их поступке нет… Осуждать только не надо никого. А что касается тебя, то хорошо, что воздержался. Воздержание это первая ступень к смирению.
— Кое-кто мне говорит: «Тебе хорошо, у тебя духовник о. Иоанн Миронов». А я отвечаю: «Духовным чадом настоящим тоже не сразу становятся. Многие даже отказываются от такой чести». Духовным чадом тоже быть не просто. Духовным отцом — тяжело, но и духовным чадом тоже — ведь послушаться надо все время!.. Каким вы видите истинное духовное чадо?
— Истинное духовное чадо — это тот, кто вопрошает и выполняет. Кто вопрошает духовника и поступает так, как говорит духовник. А нет послушания — нет и духовного чада.
— Трудно, батюшка, самому решения принимать, да приходится: не всегда у духовника можно спросить. Как быть: самому решать или ждать возможности спросить благословения?
— А надо молиться. Надо всегда просить Господа открыть на Его волю. Потому мы и просим всегда: «Господи, научи меня творити волю Твою!» Наша человеческая воля погрязла в грехах и пороках, а воля Божия она всегда свята и непорочна. Как быть, если нет рядом духовника? Как одна прихожанка сказала: «Я во-просила вас в душе и почувствовала, что вы мне ответили! И я сразу же выполнила то, что вы мне сказали, и мне было так лег-ко, хорошо, и как будто я побеседовала с вами».
— Со мной такое тоже бывает — редко, но бывает…
— Вот так и надо. Ведь иной раз думаешь: «Что-то этой рабы Божией долго нету!» Только подумал, глядишь, она уже перед глазами у тебя. «Где ты пропадала столько времени?» — «Да, там-то и там-то!» — «Ну, вот и хорошо, что пришла, а я только что о тебе подумал». Конечно, к батюшке за каждым вопросом не побежишь, а скажешь: «Господи, благослови!» — и Господь благо-словит.
— Вот как раз о благословении хочу вас спросить. Многие воспринимают благословение как пропуск. Приносят в редакцию плохие стихи и говорят: «Меня батюшка благословил». Так батюшка, наверное, благословил учиться писать хорошие стихи, а не печатать плохие… Вы же мне никогда не приказывали что-то опубликовать, а только советовали.
— Правильно, правильно говоришь… Как один писатель сказал: «Стихи писать — не блины печь». Большой талант нужен.
— Отец Иоанн, недавно почил о Бозе ваш духовный отец старец Николай. А к кому старчество перешло? Людям так нужны старцы-утешители и молитвенники…
— А есть ведь в Печорах великий старец, отец Иоанн (Крестьянкин). Старчествует еще в Москве отец Кирилл (Павлов), жив и старец отец Наум московский. Да много великих молитвенников… И в Краснодарском крае, я слышал, живет отец Георгий, старец Иов — в Одессе, Илий — в Оптиной пустыни. Есть у нас хорошие духовники — о. Кирилл (Начис), молитвенник он глубокий, больше 80 лет ему. А в свое время Господь и новых пошлет. Как сказано: «По вере вашей да будет вам!»
— Дорогой батюшка, мы все вас очень любим, хотя и непослушествуем. Многая и благая вам лета в ваше 77-летие! Желаем вам дожить до ста лет и поболе!
— Как Господь даст: все в руках Божиих. Не торопите время! Время придет каждому человеку. И хотелось бы, может, еще минуточку с вами побыть, но Господь скажет: «Хватит тебе жить на этой грешной земле!»
— Низкий поклон вам, батюшка, за ваше подвижничество. Вы столько делаете для нас! Я-то вас хорошо знаю, другие поменьше… И все бегут с маленькими своими заботками, — но у каждого человечка своя заботка. Для него-то это не заботка, а заботища…
— Храни всех Господь и Матерь Божия.
† † †