Шёл я как-то лесом тёмным,
Жутких звуков была полна
Та ночная тишина,
Что скрывала же она?
Едва мрак раздвинул
Светом зыбким фонаря,
Как увидел маску я.
Сё творение искусства
Разбудило во мне чувства -
Страхи тёмные проснулись,
Сил набрались, встрепенулись,
Будоража ночь, пригнулись
И из тьмы ко мне метнулись,
Когти острые вонзя.
Свет мигнул, луна лишь светит...
И, казалось, в спину метит
Дуло вражьего ружья!
Обернулся - только я...
Вот и снова наважденье -
Там, за древом привиденье!
Или это лишь виденье?
Я не мог понять никак.
Страх душил, а тьма сгущалась -
Вот и света не осталось...
Я, не видя ничего, здесь плутал.
Уже давно, казалось, я бродил уже века...
Так надежда потерялась, только лишь тоска осталась...
Сердце бешено металось,
Громко билось, и, казалось,
Будто камень вместо сердца моего.
Вот пенёк загнивший светит,
Я фонарь в траве приметил...
Только подбежав, заметил -
Наступил на маску я.
Взял фонарь и свет подвинул -
Поднял обе половины маски той злощастной,
Вещи, некогда, прекрасной,
Служит ночи что теперь.
И в глазницах вижу только злые лица -
Или ночь за маской мне рассказывает сказку?
Я, с опаской, пригляделся - только тьма и ничего.
Утро скоро наступило, и, хотя туманно было,
Всё же не остановило
Свет дневной. Сквозь тьму пробился,
И в росе он отразился.
Уходя, со странным огорченьем
Маску положил на пень я,
Будто тень моя цеплялась за неё.
Так звучит моё сказанье,
О созданье рук людских, маске
Что на пне лежит теперь,
Будто в мир загробный дверь.
30 сентября 2005 г. 00:08