Почему-то не хочется в Дублин
Хочется в безлюдный даунтаун Фриско,
Основанный самим Шота Руставели,
С его заводными пожарными машинками
С крепостной стеной из уральского белого мрамора
На которой под пение орков
Маршируют крохотные патриции
С рейсшиной в одной руке
И учебником истории гамбургерологии - в другой;
В Лиму, которая ловит луну
Элипсоидной линзой Байкала,
Налитого в горную чашку;
Да, там не очень тепло,
Но зато там самые веселые в мире банки
И солнца хватает на позолоченые мостовые
И даже пугливые слоники при надлежащем уходе
Раз в два года, не чаще, несут по серебряному яйцу;
В Банамбу, потрогать задорные бёдра старушек
Усердно играющих в секс-ГУЛАГ
В фойе министерства марикультуры;
Где непоседливые кролики и буйволицы
В считанные секунды взмывают
На вершину обугленной башни Эйфеля
А из вечных сугробов торчат
Священные трупики антикварных богов
Хочется в Лондон с его провинциальной неспешностью
Под ленивые знойные пальмы на площади Сен-Лоран,
Роняющие квадратные плодики к.и.в.и.
На пастухов в саронгах, разложивших свой сыр
И плоские вина и Биг Мак® на руинах цивилизации,
Некогда подарившей миру
Прометея, Сократа, Боуи, Лисистрата,
Бундесрата, Стратостата и Герострата;
В Улан-Батор, чьё суровое законодательство
Запрещает детям младше сорока восьми лет
Участвовать в телешоу и подниматься на небоскрёбы; -
Выслушать арию Эм Си Хаммера
Из любой оперы Грётцингера и Маратра -
Безусловная классика жанра -
В знаменитом Opera House в виде
Плывущего к берегу незримого альбиноса-тигрёнка;
В Мекленштайн, где, что ни месяц,
Разбивается по три самолёта,
И высшим шиком считается спать не в авиакреслах,
А на неструганых маковых досках,
Доступных не каждой шведской семье;
Где воздух пронизан
Тонкими рыбками из пластмассобетона;
И где депутатам перед вступлением в должность
Перво-наперво отрезают одно из ушей и синий хвост;
И в Каликутту-ам-Енисей, сфотиться
С четырьмя пожелтевшими изваяниями Унабомбера
У заколоченного рейхстага
С достопамятным граффити FUCK OFF EVERYBODY
Каликутта, государство-сарай
Граждане которого рождаются патриотами
А умирают парашютистами
В прозрачных муаровых панталонах
Или в Берген, чьи глаза глубже чем самое изумрудное небо
А ночи ночнее сотен жарких ночей
Пресыщенных сегидильями, стихающими лишь к закату -
Даже павлины отчаялись с ними соперничать;
Там все мужчины носят в носу кольцо, чтоб вешать виолончель
А женщины - розовых светлячков в волосах,
Чтоб их в темноте не приняли за обезьян
И железные кошки устало скрипят на плавленых крышах;
В Окленд, к пятируким атомным красавицам,
Позировавшим ещё Шилькгруберу;
День выездной охоты там не объявляют заранее,
А определяют с утра методом лотереи,
И лучше не соваться на Прадо,
Если сам плоховато стреляешь;
И только у прайм-министера по статусу
Арбалет отродясь потерян
Хочется в Киото, щедро одарённый белокурыми девственниками;
В Кабул, прославленный своим Диснейлэндом;
И в Псков, весь сияющий во время январского праздника Зеленой Коронации;
В Хуанши, где каждому туристу, выпивающему три литра кленового рома, отдают на разграбление усыпальницу Кетцалькоатля на девять с половиной недель;
В Белу-Оризонти, в Танжер, и в Сайгон, и в Хавану
И много еще куда
А вот в Дублин не хочется:
Ведь я там родился и вырос
И наизусть помню все улицы Улисса.