Лес матерщины растёт на опушке
Житейского быта этаж в этаже,
Когда бы прогресса зелёные сушки,
Могли ли иначе быть в витраже
Стеклянных витрин, где толстые книги,
К продаже навалены полки полков
Бездарных писцов испечённых ковриги,
Где кариес свищет из рыхлых зубов.
Пылится поэзия, проза в навалку.
Но слышны шаги. Это стопы мои
Меня привели в окопы болванки
Искать от орешника мысли следы.
Но сколько ни рылась, пыль поднимая,-
Стенание строк столбец за столбцом.
Уныние выло, печать нарушая
Унылого времени в душах торцом.