Выцвело платье, позеленели медной короны зубы,
От слез посерели глаза княгини Гертруды.
Горюет Гертруда о прошлом, хоть было сурово.
Но всё-таки было. Замолвлю о прошлом я слово.
Отец у Гертруды, когда умирал, написал завещанье.
«И выйдешь за бедного»- главная мысль на прощанье.
«Когда же умрет он (отец почему-то был в смерти уверен),
Пришьешь сотню тысяч оторванных пуговиц - сможешь выйти за двери».
Мюллер был мельником, Шмидт - кузнецом, а выбрала Фишера.
Два месяца дом чешуей был засыпан до самого шифера.
Кто знает, могло бы случиться и счастье,
Если бы в море Фишер не вышел в ненастье.
«Где-то с русалками муж мой сейчас веселится,
Я же скучаю одна, не вдова, не девица.
Ни могилы мне от него, ни детей не осталось.
Подлая доля мне в завещанье досталась».
Как дура сидела княгиня Гертруда и шила.
Исколоты пальцы, забота такая постыла.
И кажется ей, что отец просто так издевался,
С долгами ушел, но в долгу не остался.
Когда же окончился срок с пришиванием пуговиц,
И двери открылись, и можно уж выйти на улицу,
Гертруда пошла не к друзьям, не на море, не в поле гулять.
На рынок сходила и пуговиц новых купила, и села опять
Пришивать и на море в окошко с тоскою смотреть.
Что делать самой? Сказали б – умри, пришлось б умереть.