Тупая воля, чей мотивчик; дело к зуду...
гнилое шкурное влечение к побоям...
Нательный крест – весь в волосах, как кукла вуду,
Чей бес раскрутки, если шепчет, то – обоим.
Не мы освоим
____________чернокожаную область
Кровавых грамот, каллиграфии для розог,
Но я устал... Конечно, дочка, это – обыск!
Сплошная слежка. Дальше – правильно, допросы.
«Чужие» комнаты... твой стиль так мало весит,
Что, как заколки, разлетаются манеры –
Под ритм руки! ещё скажи, что мы – не вещи...
Горшковый эрос – счастье на семь раз отмерить.
Наискосок – следы порхающих предметов,
Калейдоскопный блик – на выцветший учебник...
С тебя семь тредов, как – под носом Интернета! –
Я подпоясался отцовским огорченьем –
Каскад воззваний к долгожданным незнакомым...
Уже пускай я «контролирую твой запах»...
Конечно, доченька, покамест не все дома,
Ты можешь звать меня – «хозяин» вместо «папа».
Не «затаённый перезвон девчачей сдачи»;
Мне горше видеть, как ты сглатываешь волны...
Убрав наушники, по «принципам» не плачут.
Твой ранец вытряхну; мой принцип – «не прикольно»:
Пускай не будет места пластиковым шприцам.
Свой ключ от камеры – сама глядишь – не нужен.
Всем изнутри, краснея, силилась открыться,
Но взрослость – то, что запирает нас снаружи.
Друзья-улыбки – мимо вен, уткнулись в жилу.
У страха лёгкая рука, мерзлячка-вуду!
Конечно, дочка, ты растёшь, но – через силу;
Царапай наледь, меть в меня; я не забудусь.
В крестовороте нелегко привыкнуть к ранцам,
Но пряжки смогут удержать тебя от края...
Скажи ему, пускай приходит "разбираться";
Партнёршин папа ваших встреч не одобряет.
Таким, как он, нет недостатка в наилучших,
Буквальны - парные согласные покатых...
Но я прочёл его стихи про "бледных сучек"-
Твои "скелеты", разомлевшие на матах!