Как возник он, никто не помнит,
Но легенда еще живет.
Мама шведская проститутка.
Папа маленький вертолет.
Подобрали его трубочисты,
А повадки у них злы и грубы.
Так как был он парень ершистый,
То им попросту чистили трубы.
С детства Карлсон таскал варенье,
Но когда закрыты окошки,
Рацион его составляли.
В основном сизари да кошки.
Срок пришел и варенье варят.
В сером небе шведском привольном,
Чуя запах такой дразнящий
Он с ума сходил над Стокгольмом.
До войны он был беспризорник,
Возглавлял городское жулье.
У несчастных шведских старушек
Воровал с чердаков их белье.
Казанова тоже был знатный,
Вездесущий как голубок.
Представлялся как Fon Вентилятор,
Заморочил мозги Фрекен Бок.
В час, когда война разразилась,
Этот юркий и маленький гад,
Наводил на летчиков ужас,
Отбирал пайковой шоколад.
Было даже одно раненье,
При боях за форпост Сталинград.
Русский летчик Иван Твердочленов,
Разрубил ему лопастью зад.
За заслуги свои боевые,
И полеты под местным мостом.
Удостоен был звания асса,
Награжден железным крестом.
По раненью и вышла отставка.
В общем, вытолкали, взашей.
Вот тогда он задумал и создал,
Клуб, закрытый для малышей.
Прилетал к малышам в дни рожденья,
Представлялся героем и ассом.
Всем показывал шрам от раненья
Как свинья напивался шнапсом.
Он мог в душу залезть к ребенку,
Расспросить про друзей и мечты.
А пока малыш распинался,
Трескал он преспокойно торты.
И кружил над едой словно муха,
Был назойливый и нервозный.
Оторви негодяю пропеллер,
Получился бы жук навозный.
К светлым далям, воздухом чистым,
Клин летит, курлыча в тоске.
Словно море, прибоем быстрым,
Время смоет следы на песке.
Как легенда он появился,
Как легенда исчез как-то вдруг.
Говорят, к журавлям он прибился,
И отправился с ними на юг.
Я слыхал будто Карлсон разбился,
На исходе прошлого лета.
Будто, сладким так нагрузился,
Что заклеила выхлоп конфета.
Ходят слухи, что он на пенсии,
Посылает всем свой привет.
Хоть по-прежнему любит сладости,
Но не ест их теперь - диабет!