Лошадь убивали долго.
Трое суток – срок немалый.
Первый день – хомут, седёлка,
Плуг и пахарь разудалый.
Было пахарей двенадцать,
И у каждого шесть соток.
Лошади не дали сдаться
Их кнуты и мат из глоток.
Людям кто ещё поможет
В их работе древней, нервной?
Если б вылезла из кожи,
Пожалели бы, наверно...
Поутру захомутали
С шерстью, слипшейся от пота.
Чтоб проснулась попинали
И придумали работу.
Покидали на телегу
Пятьдесят мешков с навозом.
Сами весело с разбегу
Забралися всем колхозом.
Для картошки – удобренье,
Для лошадки – вожжи с матом.
Но она, видать, с рожденья
Была крепким экспонатом.
Рысью в гору закатила,
Удивила дядек шибко.
Об асфальт копытом била,
Словно швейная машинка...
В стойле грязно, но уютно,
Горсть овса лежит в кормушке.
Каждый вдох – в груди, как будто
Кто-то выстрелил из пушки.
Третий день. В селе был праздник –
Сорок девять бригадиру.
Много бантов несуразных
Заплели лошадке в гриву.
Спину бархатом накрыли,
И виновника парада
На лошадку водрузили,
Чтобы речь толкнул как надо.
Монолог провёл он гладко,
Вспоминал младые годы.
И расслабилась лошадка,
Веря в долгожданный отдых.
Но, увы. Какой же русский
Не любитель покататься?
Перед этим без закуски
Надо выпить и подраться.
После скачки по ухабам
Прям с телегой в чистом поле,
Завалилась лошадь на бок
В грязном, но уютном стойле.
Каждый вдох, как будто под дых
Кто-то бил ей сапожищем.
И настал лошадкин отдых –
На десятки лет, на тыщи.
Послужила для Отчизны,
И когда в селе запели,
Так сказать, ушла из жизни,
Так сказать, в своей постели.