Вздымалась грудь Земли пылающая страстью,
Покровов рвали ткань дрожащие холмы,
И опадали вновь, уставшие от счастья.
Лишь ткань, окаменев - подобие волны.
Как молний жаркий гнев растаяли столетья
И миллионы лет дождями пролились,
Изодрана стихий неотвратимой плетью
Залита в серый лёд безжизненная высь.
Музейный экспонат - "Далёкая вершина".
Заросший проводник нас вводит в светлый зал.
Крутой паркет скользит предательскою глиной,
И купол потолка - шар солнца увенчал.
И вот мы наверху. Мы - в гребне снежной пены.
Умершая волна нас держит над землёй.
Остались в глубине цивилизаций стены,
Нас поит древний бриз живительной струёй.
Лёд - не стекло витрин в тепле музейной пыли.
Мы - дети той груди, что здесь цвела огнём,
Мелодии вершин, которую забыли,
Но вновь услышав вдруг, как сказку узнаём.
Надломлен, солнца свет на дно падёт устало,
Отдёрнет пыльный луч от битого стекла,
Порезавшись, стечёт сквозь щели кровью алой
И сгинет на полу дремотного угла.
А мы, оставив дно, выныриваем к солнцу,
Чтоб контур наших душ схватила света кисть,
В них зрелось этих дней и юность кроманьонца
В одном порыве вверх так родственно слились.