командировка

Алекс Пенкшинный
- я (17:54:01 5/08/2008)

в камнях, забытых в полнолунье..
расстроенные памятью ночей,
мы бег свой начинаем лунный,
закончившийся счётом, как ничьей.
забытый в скалах Закарпатья дыма.
развёрнутый на тысячи сторон.
я помню имя, только имя-Снится...
и переборы струн уходят вон.
на жердях, перепаянных латунью,
я высушу намокший капюшон.
я перепачкан и испорчен ртутью,
разбитый, как истерзанный плафон.
а ты в Москве, в расколотых наречьях,
в распятых вертикалях до луны.
ты в междуречье сломанных предплечий.
ты сон, во сне я вижу слово мы.
но я лунатик, за гармошкой и в пижаме.
я твой ответ на верность и люблю.
я как письмо, написанный на раме
немытых окон в августе к дождю.

- она (17:36:54 5/08/2008)

немытое окно мох фантазий,
отображает мутно пустоту,
и сквозь косой разрез далеких азий,
на образ твой отчетливо смотрю.

- я (17:40:51 5/08/2008)

а образ мой-размытый кадр.
больных трагедий с именем камю.
кустурица, бывало тоже плакал,
когда под веко клещ и мон а мю.

- она (17:43:12 5/08/2008)

Камю он все же слишком отстраненный,
И непричастен к реальности совсем
Он как и я самим собой пленный
Всегда бродил меж пожелтевших стен.

- я (17:45:49 5/08/2008)

а стены были прежде, были раньше,
на камни лишь наклеены века.
а под обложкой серости и фальши
скрывается душа твоя или моя?

- она (17:50:34 5/08/2008)

Скорей моя, твоя чиста осталась
Укрытая покровами ночей
Она была нежна, она такой осталась
Твоей, моей, чужой, ничьей

-я (17:54:01 5/08/2008)

скорей последнее-ничьей. и нет всем дела
до тела, что улыбчиво в окне.
чужой она лишь станет между делом.
когда в разрезе глаз слеза застынет воском дней.