В пространстве первородного греха
Запретный плод горчит намного слаще.
В мою берлогу ты войдешь, легка,
Пройдя сквозь время малостью летящей.
И рук, и губ коснешься, словно свет
Блуждающей звезды. Одежду скинув,
С меня сдерешь слепую толщу лет,
Которая мою согнула спину.
Зачем я был в плену своих годов -
Как рыцарь, задыхающийся в латах...
И, словно зверь, я в этот час готов
Ползти к тебе на онемевших лапах.
Потом ты засмеешься, дверь закрыв,
И я умру. Вернешься – снова счастье,
Когда стремительно столкнется твой порыв
С моею мерной и неспешной страстью.