09.07.08.
Судья бесстрастный свой выносит приговор,
И вот уже невинный опозорен.
И вот уж честный – лжец, и он же также вор,
И все ушли друзья, кто был с ним до сих пор.
Приговорённый не по праву обречён.
Из-за того, что был доверчив он и честен,
Судом подкупленным во лжи он уличён,
И с милою своей решёткой разлучён.
Ни слова не дали ему сказать невесте:
Несчастный мыслит, что уже не быть им вместе.
Тиха тюрьма, в могильных сумерках тиха.
Ни взгляда нежного, ни дружеского слова.
И тяжесть велика не своего греха;
И в чуткой тишине лишь поступь часового.
И снова – тишь в сырых и мрачных казематах.
Сосед прикинулся, что беспробудно спит,
Но сам следит за ним из-под бровей косматых;
И страшен обнищалый, одичалый вид.
Мечтает он, на камень голову склоня.
И слышит смех своей Марии краснощёкой,
Которая погреться села у огня:
Под дождь в лесу попала ненароком.
И вновь огонь в печи свой начинает танец;
И золотится от огня лица румянец;
И струи всё бегут с плаща её, волос;
И руки лижет ей отцовский верный пёс.
А он сидит в тюрьме, судом под стражу взят.
Грустит она? Ей тоже больно, страшно?..
А он умрёт, иль нож в него в тюрьме вонзят,
Но будет это никому неважно.
Её, конечно, замуж отдадут,
Найдёт отец ей мужа побогаче…
А под вечер, как гости все уйдут,
Она сорвёт фату и по нему заплачет.
Кто станет ждать страдальца из тюрьмы?
Мария тоже, может, позабудет…
Не потревожатся о нём ничьи умы,
Хвалы не воздадут беспамятные люди.
Старушка-мать не встанет у окон
И не посмотрит жалобно и скорбно.
Забыт, конечно, всеми будет он:
Забыть ведь так всегда удобно.
И лишь Мария, может быть, придёт
Хоть раз на перепутье двух дорог:
В одной там стороне церква грядёт,
Где узами связать Господь их мог;
Но взор в другую сторону падёт:
Там, на окраине, стоит его острог.