Бьётся бабочка в ритме нон стоп,
одна – перед дьяволами и богами.
Вот пришла Тишина,
тварь с подкованными ногами,
не знающая утоптанных троп.
Дренькают дырки от жёлтого бублика
по каемочке чёрного блюдца,
по разбитой да-эх-по-тарелочке.
Кривляется безносая публика.
Лихо вылизанные лики плюются
и слепляют слюнями перпетуум-стрелочки.
Вползают в хоаны пряди замшевой прели.
Чьи вы? На что вы? В моей колыбели?!
В постели самой удобной
для жизни негробной?!
Капают в рот
даром дары
даровой души
из дарёной Дырой грудИ.
Грудная гора журчит ниоткуда:
«Соси свою соску
и не буди
не видавшего чуда,
ему твою Ижицу не понять. Ты – в мать.
Она прожила книгой нечитаной.
И тебе потерявшейся буквой стать».
Но на заре в румяные губы чьи-то
из выполосканных пелёнок с небес
Я! –
Строчками свежими в плаче и без,
разрисована и нага:
«Роди меня снова, Радость-дуга!
Повяжу тебя на запястье
взамен знамён и всяческих свастик!»
И вот выкатился Апоплексический Знак.
Солнце моё!.. Не засну никак…
а.м.
Из цикла "Сны"