…как странно искажает сон вагонный
оконных грез оптические сны,
слюдою заколдованных, слоёных,
хрустальной глаукомою больных,
не веруя в исподнее пространство,
на папертях из шелковых путей
высматриваю в зелени убранства
зачатия туманных областей,
несущихся заветной вереницей
в окалине заоблачного дня,
что в сны мои, впадая, станут сниться,
меня же за подсмотренность кляня,
за их нерасторопность, за подкладку,
что так и не успели подобрать,
заката незадернутую складку,
и бора ганнибаловскую стать,
и видел я, хлебая полусладкий
цейлонский чай вагонов, три слона,
врасплох, оцепеневшую загадку,
застигнутую в миге от окна,
нелепость неуправившейся птицы,
стекающую руку над дитём,
покадрово смещающее лица
перронное безбрачье, в холостом
пробеге, мимо выставленной длани
прокорма всех народов и времён,
и машущий с платформы молоканин,
стучащий черпаками о бидон..,
всё вьется пьяным облаком капустниц,
затеянным, как будто для меня,
невыдуманной исповедью спутниц
единственно отмеченного дня,
мозаикою броуновского бреда,
цыганскою цветною мишурой,
исполнен день от утра до обеда,
беднея за вечернею порой,
по бедности, воруя горизонты,
ровняя освещение сторон
с купе, и приговаривая фронты,
к ночному перемирию на сон…