Я гнал коня в безмолвии широком,
Ночь обнимала даль лесных вершин.
Снег сыпал на лицо во сне глубоком
Лежала безысходность тех равнин,
Когда же обессилевший от вьюги,
Мой конь хрипел в узде из-под седла.
Среди снегов задумчивой округи
Вдруг показались огоньки села.
Тускнело небо пепельной тоскою
Сквозила русских срубов голодьба
И веяла тревогой не жилою
Заброшенная мертвая изба.
Когда-то в ней жила моя невеста
Оставив миру безразличный след
Всё колдовство покинутого места
Поляны полевой цветочный плед.
И память смяла скучный день свиданья,
Ночную гладь остывшего пруда,
Унылые минуты расставанья
И долгие, минувшие года.
И панихиды траурные ленты
Склонила у дороги береста
К погосту зачарованные ветлы,
Где поросла могильная плита.
Ну, что ж перекрестившись, я умчался,
Колючий ветер ослеплял глаза.
К утру, озябшим, в сени постучался,
Стоял внутри широкого двора.
«Ах, где вы пропадали, милый барин»,
Нахмурилась служанка, говоря:
«Всю ночь мы волновались, где хозяин,
И барыня была вся не своя».