Я старею, ну и пусть.
Голос слаб, дрожит колено.
Вновь под гримом прячу грусть
И иду к тебе, арена.
Глуп засаленный мой фрак,
Где в петличке незабудки.
Говорят, что я дурак,
И мои нелепы шутки.
А бывало, град реприз,
Остроумные куплеты
Вызывали крики "бис",
От поклонников букеты.
Там в семнадцатом ряду
Ты сидела и смеялась,
И в глазах твоих любовь
Настоящею казалась.
Но судьба к актеру зла –
Наступили перемены.
Старость – вот моя вина,
На меня упали цены.
Разучился я смешить,
Знаю, мне пора убраться.
Что поделать? В цирке жизнь,
А за жизнь не грех цепляться.
Надеваю я парик,
Рыжий, вот была потеха,
Только что-то зал затих,
Видно, залу не до смеха.
Там в семнадцатом ряду
Сиротливо жмётся кресло,
Стала верною женой,
Но не мне моя невеста.
На манеж я выхожу,
Чтоб опять сюда вернуться.
Клоун я пока дышу,
И умру – пускай смеются.
Жизнь свою, воздушный шар,
Надуваю и бросаю,
Чтобы каждый мной играл,
Как я тросточкой играю.
Если же от многих рук
Лопнуть в воздухе придётся,
Пусть порадует вас звук,
Может, кто-то рассмеётся.