Любимые сквозь пальцы, как вода,
в песок уходят шелестящей струйкой
и остаётся слабый привкус звука,
прозрачная тоскливая среда,
для жизни непригодная – для слёз
удобная, насущная, как пища.
Смотри, как птица жалуется, ищет
пристанища неведомый утёс.
Мы в поиске проводим целый век,
искомое в себе не замечая,
и плачет птица от большой печали
над зеркалом подвижных тёмных рек,
и бьётся в ней бессонный нежный дух,
и ангелоподобный собеседник
ей отвечает, расставляя сети
и пробуя тоску её на слух.
Любимые по памяти бредут,
по кромке вод, как призрачные тени
и у реки, вставая на колени,
они забвение с ладони пьют.
Они не помнят ни любви, ни зла,
они не видят ни конца, ни края
земного ада, горестного рая,
у них внутри рассеянная мгла
перебирает тонкими руками
волокна жизни, пряжу, мягкий лён
души, лишённой шелухи имён
и наготу закрывшей облаками.