Кленовый лист осенней тенью Канта
летел, опережая бытиё
суровых зим. А мысль текла приватно
на дно сознания - нечаянно, легко…
Не понимая смысла мизансцены
бродил мой пёс по краешку земли.
Три тополя задумчивой вселенной
на перекрестке улицы росли.
Судьба опять, казалась глупой ролью
навязанной мне свыше. Режиссёр
игрой в любовь был вечно недоволен,
куражился амурный сутенёр –
чужой божок, нацеливая стрелы.
Захлопнув дверь, послав всех... далеко
я шла и парусами каравеллы
багрила осень кленов бытиё.