Под проклятья и женские вопли
мы бежали к чужим берегам.
Наваждение. Константинополь.
Янычар. Тараканьи бега.
Кем гонимы, а кем и хранимы,
мы сумели приехать в Париж.
…Люська, помнишь, бежали из Крыма?
Люся, помнишь? Не хочешь. Молчишь…
Всё побилось – графини, графины –
на бегу, на ходу, на пути.
…Видишь, карты несут серафимы,
чтобы мне Серафиму спасти.
Люська, вспомни, пожалуйста, вспомни,
как давно – год назад или век –
мчались наши каурые кони
по росистой российской траве…
Я сыграю, как будто по нотам.
…Люська, помнишь каракуль папах?..
Чтоб меня, генерала Чарноту,
победил этот трус, этот шпак?!
…Он же крыса – жених твой Корзухин,
хоть тебя до Парижа довёз…
Трудно жить в нищете и разрухе.
Трудно помнить тот крымский мороз.
Я не стану ругаться при даме.
Антуан, пару рюмок неси!
Я сыграл. А теперь – до свиданья.
До свиданья. Прощайте, Люси!
27 июня 2008