"Устало тронулся состав от шумного перрона.
Спустя секунды посади останется вокзал,
до Белой Церкви* далеко, и в тесноте вагона
мне предстоит нелёгкий путь длиною в два часа.
Зато на Пасху навещу родную деревеньку..."
- я улыбаюсь мыслям вслух,но в тот же самый миг
вдруг замечаю: на меня, напротив,со скамейки,
глядят с блаженной добротой старушка и старик.
"Им лет по семьдесят. Она,наверное, болтушка,
а он угрюм и молчалив, как конь-тяжеловес.
Ну так и есть!"
"Христос воскрес!" - кивает мне старушка,
а я "на автомате" ей - "Воистину воскрес!"
В поездках дальних пара слов сердца людей сближает,
когда в окне один пейзаж, а путь совсем не скор,
глядишь, и мы уже втроём дорогу коротаем,
ведя под мерный стук колёс неспешный разговор...
***
"Сынок, о чём расскажем мы, теперь уже не ново,
но всё ж послушай стариков и сильно не серчай.
Мы с дедом ведь издалека: с деревни из под Львова,
и вот уже, как пятый год, с ним ездим в этот край.
На Пасху встанем, разомнём суставы помаленьку,
молитву тихо сотворим и вновь идём в поход.
Быть может, знаешь: "ДеркачИ"* - глухую деревеньку?
В ней есть церквушка - наших душ и чаяний оплот,
наш православный храм.
- А что,
в местах, где вы живёте,
Неужто церкви не сыскать под золотом Креста?
- У нас в деревне есть свой храм, но нынче там в почёте
Порядки и закон людей, не помнящих родства:
по крови русских, но в душе - иуд и униатов.
Как только ирод влез на трон, поладилось с тех пор:
что ни попросят, всё дают им в качестве оплаты
за их измену.
Вот и наш им отдан был собор:
В тот чёрный день они толпой пришли к воротам храма.
Его чертоги содрогнув потоком бранных слов,
стальными прутьями прошлись по редким прихожанам,
избили, до смерти почти, двоих святых отцов,
столкнули их, как брёвна, вниз, по каменным ступеням,
вопя, как черти: "Москалям у нас в церквах не быть!"
- Ну а милиция, а власть где были в это время,
Позволив мрази беспредел в святых стенах чинить?
- А что милиция, сынок? Она была в сторонке.
Подумай сам: какой закон, когда уже давно
иуды взяли власть, как пса, на поводок короткий,
а потому она стоит с чертями заодно.
Мы попытались храм отбить, да только мало толку,
ведь против нечисти с дубьём бессмысленны слова:
Милиция гнала нас прочь пинками....,
а вдогонку
Гремело нам: "Эй, москали! СумА - вокзал - Москва!"
Наш православный храм теперь - рубеж католицизма,
паства забита и молчит, а батюшка седой -
отец Иван, за русский дух приспешником фашизма
тогда был выслан в "Деркачи". Подальше, с глаз долой.
Сейчас к нему в который раз мы держим путь неблизкий,
в забытый храм, где речь его развеет в душах зло,
усилит нашу веру в Русь, в её рассвет лучистый.
Ведь, как он говорит, сынок:
"Да, нынче тяжело,
И пусть гремит шабаш иуд (исправит их могила),
и власть отраву нам опять, как яблоко, суёт,
но Русь живёт! Мы верим в то, и в этом наша сила.
Пока есть Вера, не умрёт во мраке тьмы народ.
Нам имя - РУССКИЕ! Наш дух - Побед великих ковка!
Мы устоим и зло сметём с лица родной земли.
Верь!Будет так.
Однако, вот и наша остановка.
Сынок, добра тебе. Прощай.
Ну, дед, вставай. Пошли."
***
Алел закат. За горизонт почти что солнце село.
Господь мир снова одевал в наряд ночных тонов,
а за окошком плыл пейзаж, в котором было небо,
Простор Земли, могучий лес и......пара стариков.
С большим трудом они брели вперёд по тропке серой,
бежавшей змейкой посреди чернеющих полей,
но видел в слабых их телах я Божью силу - ВЕРУ
в Святую РУСЬ, её звезду и праведных людей.
Белая Церковь* - город в Киевской области;
Деркачи* - несмотря на реальность истории, название села вымышленное, поэтому возможное совпадение случайно.