Послушай, говорят, что кур доят,
и куры квохчут, но смиренно и послушно
встают на курдоильный аппарат –
он все же ласковей, чем кнут пастуший.
Послушай, вечерами поутру,
когда весна проклюнется, в апреле
взлетают гусаки метать икру,
что каждый накопил в роскошном теле.
Послушай, мне приснился сон во сне:
что я в аду, средь грешников и фурий,
стою по пояс в жи… ну да, в говне…
нас много, много здесь – и все мы курим.
Ну что, ребяты, кончен перекур –
нам чёрт бормочет в этом адском гаме:
так-с, половина – на доенье кур,
а остальные – снова вверх ногами!
Я просыпаюсь. Родина. Весна.
Как хорошо! Белесые берёзы
балдеют, пробудившись ото сна,
как после сбалансированной дозы.
На небе слышно звучное кру-кру,
в деревьях раздается некий шелест –
то гусаки излишнюю икру
роняют вниз, стремглав летя на нерест…