Мы с ним гуляли по Тверскому,
И он мне пылко говорил:
Твои стихи подобны грому!
Скажу открыто, Исмаил!"
А я трепал его кудряшки,
Стараясь отвечать не в тон:
"Да, ну их в попу, Алексашка...
Давай-ка лучше - в гастроном.
В "Российских винах"* есть "Перцовка".
В леченье с ней и во хмелю...
Махнем к французу... Что не ловко?
Я вас с Дантесом помирю...
Сказать по правде, он с приветом.
Но все мы Саша - грамм того...
Правее тот, кто понял это.
Простим невежество его...
Зато вокруг него путанки,
Каких не видел Петербург...
Ты только там смотри по пьянке
Стихи не декламируй вслух.
У них другая атмосфера.
Чуть-чуть с душком. Но бабы класс.
В постели превзошли Венеру.
А водку жрут - на морду таз.
Но ты-то, Шурик, при капусте...
А что Наталья? Подождёт...
Без ожидания и грусти
Жиреют бабы, их гнетёт
Эмоций ровное теченье,
Однообразье бытия...
Без меры давятся печеньем,
Когда душа без действиЯ... "
Он морщил лоб, но соглашался,
Сказав, чтоб было веселей:
"Чем больше с бабой я якшался,
Тем меньше нравился я ей..."
Мы у француза дали маху,
Под "эминэм" танцуя брейк.
Санька распёрло снять рубаху.
На зависть дерзкий человек.
А дамы бились в восхищенье,
Вздымая пышные бюстЫ,
Как мимолетное виденье,
Как гений вечной красоты...
К утру уснул уставший Саша
Под песни Юрика Лозы...
А дома гневная Наташа
Икру метала на часы.
Сгоняла вес и молодела.
И месть толкала в ресторан.
Она, конечно, не хотела...
Но Саша... Ах шерше ля фам...
Все кончилось нелепо просто.
В пивбаре посидев часок.
Хлебнув "будвара" и "радгоста"**,
Домой меня он поволок.
А там безумная Наталья,
С французом снюхаться успев,
Коньяк хлестала, ах каналья,
К Дантесу на колени сев...
У Шуры почернели очи,
Очарованием пленя...
"К барьеру!" - крикнул он что мочи:
"Стреляться! Подлая свинья!".
Они стрелялись огурцами
На кухне, стоя, с трех шагов.
Дантес был в Сашиной пижаме.
А Шура босым. Без носок.
Носки остались на блатхате...
---
* "Российские вина" - виноводочный магазин на Тверской улице в Москве.
**"будвар" и "радгост" - марки чешского пива
---