Не будет Парижа, рассвета в объятьях.
Тяжел и недвижим поток бесполезный
Воды и столетий. Моих алых платьев
Не будет в помине. Мне в них слишком тесно.
Прости, но не будет далеких германий.
Вкус губ отравляет своим беспределом.
Я все поцелуи, как листья,- в гербарий,
Чтоб после достать и прикладывать к телу.
И кто-то закажет два раза по двести,
И мир упадет на его чистый столик.
Останется небо, беспомощный крестик –
Венеры Милосской фантомные боли.
Останутся фразы. Они для театра.
Заботливый ветер ладони остудит
И даже оставит улыбку на завтра.
Но завтра не будет. Но Завтра не будет…