«Как будто я свою ласкаю смерть.
Как будто я – как будто я…»
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Батлер Бутлер
С надеждой на скорейшую болезнь
на жестяной короткой полой дудке
играет Пан в коробочке-маршрутке
и смотрит в городской бетонный лес.
Я – птичка, прилетевшая на звук,
и он суёт мне слипшееся просо,
а в волосах его пшеничных осы
свивают гнёзда.
…маленький мой друг,
возьми монетку, протяни вперёд.
Там тот, кто водит нас по ровным тропкам,
там тот, кто матерится громко в пробках
и белые билетики даёт.
Смотри, как проплывают в синеве
скупые лаконичные строенья,
прямоугольные цепные звенья,
а если посмотреть туда – левей,
там копошатся странные жуки:
совсем цветные – дети, старики –
невыразимы, что твоё мгновенье,
остановились у большой реки,
свершают лёгкий праздник омовенья
- наверно, Лета.
В городе большом
так много места и так мало места.
Смотри, какие сонные – сиеста
- огромный улей, заповедный дом
чуть-чуть гудит, и Пан ломает бровь –
не та тональность.
Скрипнула, вспорхнула
слепая птица уличного гула.
Перо упало в пограничный ров.
…уставший Пан,
ты будешь болен тем,
что смерть проста, и как её ни трогай,
там – всё, что есть –
на донышке -
немного -
должно хватить)),
и в светлой чаще стен
- поляна света – улица пуста.
Начни с неё,
как с чистого листа.