Я иду. Вокруг виденьем
Ненасытная беда.
Всюду тени, тени, тени
Тех, ушедших навсегда.
(Крикор Мазлумян)
I
Место встреч и прощаний,
лето воспоминаний,
громких слёз и признаний, лазурного берега вздор:
ты как сладкому всплеску солёному вторишь,
под чарующей бездной созвездий над бездною моря
из не спящих ночей, что как смоль поднебесных озёр.
II
Зимним дням возражаешь,
ты хранишь, вспоминаешь
блеск дрожащих огней по прибрежью далёкого мыса:
всплеск подлунной дороги по зыбкой волне —
так касаются крыльями неба, летая во сне,
так касается прядью закат маковиц кипариса.
III
Кавалер старый ветер,
вдруг напомнит Ривьере
время гиблых дождей и пугающе смолкнувших гор:
сырость жмётся к груди, как к теснине туманная нега,
каждый прожитый день, что украден — что вырван из пекла,
каждый день, что геройство: да смилуйся, смилуйся, бог!
IV
Ненавистная Порта,
форт надеждою вспорот,
берег боли полвека, ярема набегов и войн:
захолустье во славу оружия русского, впрочем,
жемчугами тогда под названием простеньким Сочи,
не сверкала корона державной Империи той.
V
Наваги'нский редут,
плац дождями, что вздут,
что ни день, зацветает крестами гора Батарейка:
расплетается кровью священный закат,
стынут души и гаснет у дома очаг —
всемогущая Бытха взирает на край человека!
VI
Берег вех и победы.
Вздох из беглой надежды,
горечь слёз и стенаний, поникших садов и ветвей:
так за волей идут к чужеземному крову,
от чернеющей бездны созвездий над бездною моря,
под чадру из ночей, что как смоль у гаремных бровей.
VII
Антологию мира,
воскурю я, как мирру:
храмы, мантры, молитвы, кресты или рощи святые,
и тех русских сынов, тех убыхов и внуков голодного тракта,
и меня, заплутавшую дочь, под лучами того же заката
отрешённо укроют всё те же дубы, вековые.
(с)Мила Ластеш
2 июня 2008г.