(название происходит оттого, что в песне нет единой темы, тем в ней много, и все они, как файлы в папке, а гриф “Х-секретности”, видимо, потому что все они глубоко личные)
Чередом идут дни мимо старых и ржавых ворот,
Время битых объятий и резвых пуль с болью прошло –
Позади нас чернеют громады павших идей
И воронка на месте, где когда-то был ДОТ.
Похоронен завет отслуживших свой век теорем,
Никогда не вернётся к нам тот, кто кричал: “Перемен!”
А коль устали мы жить, то приходит на смену к нам сон.
Наши силы иссякли, нам хочется светлых окон…
Ты на меня не ори –
Меня убила мечта,
Мечта о верной любви
Коснулась пулей лба.
Лежу я в поле теперь,
Любуюсь светом зари.
Я недостреленный зверь,
Пошли вы к чёрту хмыри!
Я слышу лязг косы –
По полю смерть идёт,
Сбивая капли росы,
Живым облом несёт.
Её дурацкий оскал
Шипит: “Не отпущу!”
“Пошла, ты!”, - я ей сказал, -
“А то с обрыва спущу!”
Проклятая земля,
Я встретил здесь тебя
И снова люблю.
Наш город плавится днём,
А ночью крыша скользит.
Смочить бы горло вином,
Да магазин закрыт.
Мне не хватает мечей,
Но я не хулиган.
Мне не хватает свечей –
Я недостроенный храм.
Как получилось так,
Что устарел рок-н-ролл?
Куда скользим мы? Куда?
Куда пополз мой стол?
Я понимаю закат,
Как недобитый рассвет.
Я слышу грома раскат,
Но в небе молний нет.
Морёные небеса,
Я встретил под ними тебя –
Одну из комет.
Предпринимаем попытку
Податься вперёд,
Но страх от пули в затылок –
И опять не везёт.
И наше небо потеет –
Пора одеть противогаз.
И виртуальные идеи
Дискредитируют нас.
Я одичал от натур
И подставных страстей
В стране больших диктатур
И громовых речей.
Меня замыло волной –
Я птица альбатрос,
Меня душило струной
Священных русских берёз.
Солёные моря,
Сошлись два корабля.
Огромные поля,
На них лишь ты и я.
И нет больше гроз.
Мы оба чисты.
Уцелели во снах.
Сохранили мосты.
Февраль ’99