В моих тетрадях лист уже не бел,
И новой строчке дышит в спину строчка.
И, будто, кто-то царственно одел
Мою судьбу в пурпурную сорочку.
И, будто, кто-то смог зарифмовать
Всю жизнь мою с рожденья и доныне
И тиснуть сверху царскую печать
На откровенье карандашных линий...
Я знал и семь невест, и семь дорог.
И семь ветров мне пряди ворошили
Я прах земной не стряхивал с сапог,
И не чехлил развёрнутые крылья.
Я ждал и знал – не удержать устам
Прожитых лет накопленное мыто.
И я плеснул, как в водочный стакан,
В свои стихи всё то, что пережито...
Пришло, приспело время говорить,
Хоть строк моих не чаяли, не ждали.
Но я хочу в январский снег вкрапить
Дымящуюся кровь живых азалий.
Плеснуть в лицо, трезвеющим со сна,
Всю истину от Рая и до Ада.
Ошпарить так, чтоб душу докрасна
Калило им железом беспощадным.
Я не один. Нас много на крестах
Распято у подножия Парнаса.
С неумолимым словом на устах
До самого предсудебного часа...
И пусть под небом дремлющей страны
Пред теми, кто считает песню спетой
Не слабнет натяжение струны
И не охрипнут голоса поэтов...