Я под Константиново под берёзою
в платьице сатиновом, сшитым осенью.
Не видать Оки пока, где-то впереди
и забор и вишенка, запах тополиный.
Наречённый жизнью мне, слог сошёл на нет,
улетел безжизненный ласковый сонет.
По любому поводу мне теперь не в мочь,
выйти с конём по воду, там, где ты стерёг...
Домик слишком розовый, слишком старый сад.
Ветошью берёзовой вытоптали баню.
Плошка пустяковая - глиняная хмарь,
квас таится в погребе - лета пономарь.
Прячется в безмолвии первая любовь,
яхонтовым образом полонится сон.