После кораблекрушения он оказался на необитаемом острове. Один. Целые сутки он был без сознания.
На вторые пришел в себя. Цунами одиночества пронеслось в душе. Разум утоп в отчаянии и бессилии, он даже не дал команды телу постараться развести огонь.
До заката третьего дня он сидел на песке и смотрел на холодные воды океана в свете падающего за горизонт солнца. Потом что-то щелкнуло в голове, он встал и побрел по берегу в поисках пищи. Наткнулся на ящик с продовольствием с корабля. Двенадцать килограммов имитированной черной икры. Рваным куском обшивки судна, валявшимся тут же, он вскрыл первую банку и с жадностью стал поглощать ее содержимое. Казалось, что ничего более вкусного он не ел ни разу в жизни.
На четвертые сутки у него появился костер и что-то наподобие шалаша. Из выброшенных обломков «счастливой посудины» он смастерил себе новое жилище. Не смотря на то, что каждая вещь напоминала ему, что когда-то она была частью целого и мощного судна, он не уставал смотреть на эти обломки. Они как осколки бомбы решетили его сознание, но он добровольно шел на мученья.
Утро пятого дня началось с откупоривания очередной банки консервов. Теперь весь его рацион составлял искусственный продукт. Каждая ложка заменителя будила в нем мысль: «Как прекрасен вкус настоящей икры»! Этот внутренний голос нарастающей волной набирал звук, оглушал его, лишал аппетита. Под конец трапезы он уже давился подкрашенной белковой массой, но есть не переставал.
Так продолжалось на шестые и седьмые сутки, и все последующие дни пока не кончились запасы. Потом он умер, так и не сделав усилие поймать живую рыбу, с набитым икрой брюхом.
31.05.2008