А она приходит домой после обеда,
возвращается к своему привычному бреду,
ибо это имеет место во вторник, среду
и другие будние дни по вечерам.
Чем она только не занимается после работы,
но никак не может преодолеть зевоты,
и в четверг ждёт пятницы, после - субботы,
чтоб «сегодня» скорей переросло во «вчера».
И она не замечает, как дни мелькают,
и всё мимо да мимо, жизнь за собой увлекая,
а она - молодая ещё такая,
но нисколько не жалко, пускай себе там весна.
Дело в том, что там, вдалеке от неё проживает
тот, кого она давно уже ожидает,
и она возможности не упускает,
чтоб ему каждый месяц не написать письма…
И всё будет, конечно, так, как ей это снится,
будут в мелких звёздах снега его ресницы,
будет сонный февраль им заглядывать в лица,
и неловко будет из-за пылающих щёк...
И она уже смотрит на запад с привычной тоскою,
уже в мыслях там, в городе над рекою,
поездам проезжающим машет рукою,
перекидывая дни, как костяшки счёт.
И вот как-то приходит письмо от него, как милость.
И она понимает вдруг, что случилось.
И течение времени остановилось
для неё в субботу около двух.
Она больше не будет звать его уменьшительно.
Она рвёт это письмо очень решительно.
И выходит в парк подышать, а там….
оглушительно…
с веток тополя
падает
лёгкий
на землю
пух