****
От бестолочи снов до грёз полдневной яви –
у пешки два крыла, коню – развилка «джи».
У пастыря судьбы, что вечно нами правит –
погудкою - вразлёт - сплошные миражи.
Я не был тем, кем был – оно приходит после,
а раньше – мерка дней заполнена на треть…
Но мне приснился сон, в котором - нем апостол,
а после - на двоих - мы начали стареть.
Гарцует пони в днях, в которых меркнут кони,
А «лебедь-щука-рак» - создали свой уют…
Не спрашивай меня, что канет в вечность, кроме…
Единственный ответ – часы - двенадцать бьют.
Ну вот тебе закат – в разложенной колоде,
где дам - на четверых, отсюда - блажь тузов…
Я вроде бы живу… Но только это «вроде» -
опилками забав - в расщепленность пазов.
Найди меня не там, где выпито до донца –
бокал ещё искрит, и бармен подустал…
Я выскользну на дно, и луч пустого солнца
мой выслепит порыв, где в час – на пьедестал...
Жемчужиною вне, моллюском – в суррогате –
возьми меня на вздох – манок погудки крут…
А в гавани умов – мы все в кошмарной вате –
едва залепит рот – мослы подрежет Брут.
Но я тебе пишу – а это значит – вскоре
меж строчками ветрил - наметит гавань курс…
Но рыбам всё равно, и равнодушно море,
Упавшее в шезлонг, где переменчив пульс…
И этот альбатрос – ужимок, снов и бреда,
куда-то прилетит - хотя бы съесть малька…
А я - останусь здесь...
Недоразмытым следом,
Ракушкой на песке…
Что мёртва и легка…