он неустанно всматривался ей в лицо,
пока его глаза не прочитали,
что тень от абажура – колесо
взлетела нимбом над ее чертами.
и к фонарям рванулись мотыльки,
и в крОви сонно заструился морфий,
а он ловил полет ее руки
и взгляд ее божественно-аморфный.
он всматривался ей в лицо. скорей! воды!
он бредил. и от комнаты осталось:
лишь призрачный голубоватый дым
и скул ее чахоточная алость.
волнами всколыхнулся гобелен,
в его сознанье всплыл квадрат оконный,
а он все падал в непроглядный плен
какой-то наркотической мадонны.