Георгий Ривлин. По чести честь? Басни.
Авторская редакция.
«Диалог», Москва, 2006.
ББК-84 (2Рос-Рус)6
Р-51
© Ривлин Г.Е., 2006.
Пролог
Поют и пишут о любви,
А про зверей почти не пишут.
Хочу, поскольку, - се ля ви,
Пополнить басенную нишу.
Не всю, конечно, только часть,
При этом очень небольшую.
Продумать бы и не пропасть...
По правде, несколько тушуюсь.
Зверям найдётся ли приют
В какой-нибудь уютной басне?
Друг друга звери не сожрут,
Жить будут в баснях не напрасно.
Боюсь за серенький наряд,
Эпитеты весьма простые.
Выстраиваю мысли в ряд,
Надеюсь, что не холостые.
Учиться можно у зверей,
Хотя и очень осторожно,
Когда нам хочется скорей
Узнать, что истинно, что ложно.
Пора задуматься всерьёз,
Какие нам нужны законы,
Куда везти с поклажей воз,
Коль пахнет в воздухе палёным.
В начале конца
«Воздастся каждому за труд
В конце пути», - считал Верблюд.
Всё было будто бы вчера...
И вот, - уже пришла пора
Идти Верблюду на покой.
Свобода полилась рекой,
А мысль шла красною строкой
За здравие и упокой:
«Горбы имею про запас -
Весьма неплохо, - это раз.
Пока здоровье - без прикрас,
И разум вовсе не угас.
А, значит, есть и голова,
Не худо, скажем, - это два.
Прекрасна неба синева,
И попадается трава.
Простор - куда ни посмотри,
Немалый, что не говори.
Тепло и сухо - это три,
Живи вольготно, не дури.
Но годы мчатся антилопой...
Теперь уж не скачу галопом.
Немало по песку протопал.
Не всякие подвластны тропы».
Верблюд надеялся на Льва,
О нём кругом идёт молва:
«У Льва - весомые слова,
Порою слаще, чем халва».
Он о таких всегда радел,
Кто оказался не у дел;
От старости иль слабых тел,
Лев потому не свирепел,
Лишь поведя сурово бровью,
Решал вопросы малой кровью.
За всеми нужен глаз да глаз.
Лев срочный выпустил указ:
«Верблюд в горбах всего припас
И выставляет на показ.
Убрать немедленно горбы.
Пусть переходит на бобы».
Видать, пословица стара,
Что «Нету худа без добра».
Точнее: «Нет добра без худа»,
Как в этой басне про Верблюда.
Считает и рабочий люд,
Что будут пища и приют.
Однако, следует учесть,
Что не всегда по чести честь.
Псиная басня
Пёс тявкал, гавкал и брехал
Не потому, что ростом мал,
Породы был, увы, простой
И благодарным за постой.
Дворняга, но не дворянин...
Сидел на привязи один
И лаял от тоски собачьей,
Хотелось жить ему иначе.
Чтоб на брехню не тратить сил,
От скуки басню сочинил
О том, что цепи из металла,
Что жить так дальше не пристало.
Недаром рыщет волчья стая
И воет, не переставая...
Успех быть должен безусловно
У этой басни баснословным -
Решил, с цепи сорвавшись, Пёс
И в пасти басню в лес понёс
На суд сородичей лесных.
Но суд решил: «Пёс просто псих.
Сюжета в этой басни нет.
А то, что есть, то - не сюжет.
Пёс слишком брызгает слюной,
И нет идеи ни одной.
А если есть, то не одна,
Но сущность псиная видна».
Пса разорвали тут же в клочья.
Мораль у волчьей стаи волчья,
В улыбке видится оскал,
И критикуют наповал.
Орёл и Курица
Орёл парил в прозрачном небе,
И в одиночестве своём
Он думал о насущном хлебе,
А также о житье земном.
Под небом Курица гуляла,
Топталась скромно на земле,
Но той земли ей было мало,
Хотя жила она в тепле.
Она Орла любить хотела,
А он хотел любить Сову...
Ну и кому какое дело,
Кто любит в снах, кто - наяву...
Хотелось Курице, до боли,
Любви таинственной большой,
Не нужен был Петух ей боле
С его изменчивой душой.
Орёл кидается, как в омут,
На землю смотрит свысока,
Под ним все куры просто стонут,
И ей хотелось в облака.
Орёл высматривал добычу,
Орёл свежатины хотел:
Орлица слишком уж обычна,
К тому же часто не у дел.
Сова сама не спит ночами
Да и другим спать не даёт!
У ног прелестной страстной дамы
Хотел он кончить свой полёт...
Быть может, Бог мольбу услышал -
Сбылась куриная мечта:
Как захотелось, так и вышло,
Прощай, святая простота!
Орёл к Орлице возвратился
С бессонной ночи у Совы,
И страшный смысл ему открылся,
Что не Орёл уж он. Увы...
Сметана
Кот пришёл домой с охоты.
«Не встречает Кошка что-то...
Заболела иль ушла?
Или срочные дела,
Или что-нибудь ещё
Увлекло опять её? -
Проворчал сердито Кот, -
Только пусть она придёт...
Упрекать её не стану,
Съем, однако, всю сметану!»
Одному идти в кладовку
Было несколько неловко...
Только как идти вдвоём,
Если нет её при сём?
Потому пошёл один,
Думой сумрачной гоним.
Как зашёл, в порыве чувства
Заглянул в кувшин... - там пусто!
Промяукал: «Где сметана?
Это очень, очень странно...
Хоть оставила б немножко
Невоспитанная Кошка!
Не объелась ли сметаной?
Как не стыдно окаянной?»
Возвратилась Кошка вскоре
И уселась на заборе,
А потом зашла в кладовку.
Тут уж Кот ей задал трепку:
«Говори, но без обмана,
Где была, и где сметана?»
Кошке плохо, еле дышит,
Отвечает: «Это мыши!
Не сидела я без дела -
В потолок весь день глядела.
Мыши бегали вокруг,
Но мне было недосуг».
Из таких житейских басен
Вывод короток и ясен:
Для того, чтоб жить без склок,
Меньше пяльтесь в потолок.
Львица и Скорпион
От ран сердечных очень рано
Скончался царствующий Лев.
Остались звери без тирана...
Непросто жить осиротев.
Кто только к власти не стремится...
Стремился к ней и Скорпион.
Он рядом с овдовевшей Львицей
Решил занять свободный трон.
Стремилась Львица к жизни сладкой,
Иметь хотела компаньона
Для наведения порядка
И пригласила Скорпиона.
Её знакомые бихорки
Слыхали где-то чей-то звон,
Что Скорпион как воин стойкий
И в Львицу будто бы влюблён.
Сначала было всё неплохо:
Шли звери к трону на поклон.
Их Скорпион - такая кроха,
Но, как громадный зверь, умён!
Когда же Львица присмотрелась:
Клешни - с когтями, с жалом - хвост,
В речах сквозит подчас незрелость,
От сердца к сердцу рухнул мост.
Но Скорпион был очень хватким,
Хотя и мал, зато удал!
Он не ложился на лопатки.
Врагам пощады не давал.
От злости Львица свирепела,
А он цеплялся за неё.
Она была роскошнотелой,
Но вскоре впала в забытьё.
«Где сила есть, ума не надо», -
Считает крупное зверьё.
Но не заменит ум бравада,
Пропала Львица. Жаль её.
Петух, Лиса и Соловей
Петух, Лиса и Соловей
Решали долго, кто важней:
- Чтоб слышали потомки,
Петь нужно очень громко!
- Однако для порядка
Петь нужно очень сладко...
- А лучше бы совсем не петь!
Был каждый прав из них (на треть).
У Петуха бойцовский нрав:
«Кто громче всех кричит, тот прав!»
Не соглашался Соловей:
«Нужнее, - кто поёт нежней...»
Лиса по-лисьи рассудила:
«Друзья мои, не в песнях - сила!
От нас останется труха -
За Петю я, за Петуха, -
В нём мяса больше, требуха...»
И тут же съела Петуха.
Затем ещё открыла рот, -
И Соловей уж не поёт.
Не знающая чувства долга,
Лиса сыта, но не надолго.
Кто прав: Петух иль Соловей?
Лиса неужто их правей?
Итак; кричи иль нежно пой,
Но думать нужно головой.
Пусть знает каждый Соловей:
Нет спора зряшного глупей.
И пусть учтёт любой Петух:
Не всяк умен, - кто мыслит вслух.
А что должна учесть Лиса? -
Над нами Бог и небеса.
Производитель
Надежда многих и спаситель -
Талантливый производитель.
Страна талантами богата,
Но жизнь талантливых чревата
Провалами крутых идей.
Породу быстрых лошадей
Решили вывести в селе.
(Был сход тогда навеселе),
И конюх сельский без заминки
Приметил скакуна на рынке;
Он в табуне произведёт
Стремительный переворот!
Пришлась покупка очень кстати:
Скакун лихой, рысистой стати.
И бегал он не как попало...
Заботились о нём немало:
Овса давали полной мерой.
«Но он не жеребец, а - мерин!» -
Заметил сельский предводитель.
Да, мерин, - не производитель...
И нету басни без конца:
Купить решили жеребца.
Так и иной руководитель -
Хорош, но не производитель.
Иной стремительный делец
Не мерин и не жеребец,
Дама и Хам
Хам увидел как-то Даму,
Эта Дама мыла раму,
Мог бы Хам пройти и мимо.
Но характером гонимый,
Хам пошёл на Даму прямо
И пробил стекло в той раме.
Поглядев в упор на Хама,
Так спросила Хама Дама:
«Ты слепой иль ты дебил,
Ты зачем стекло разбил?»
Хам ответил нагло Даме:
«Вы, мадам, дебильны сами!
Я, всего лишь, пошутил
И, к тому же, имбецил.
На сегодняшний момент
Я, мадам, не импотент!
Как увидел Вашу грудь,
Захотел, хоть как-нибудь,
Прикоснуться к декольте».
Дама знала каратэ
И, сказав: «Ты хочешь Даму,
Оберёшься только сраму!
Вот тебе крутой приём»,
Хама втиснула в проём,
В тот, что Хам проделал в раме.
А мораль найдёте сами:
Побеждают ум и сила.
Хама Дама не простила.
Кот и Кошки
Кот, по кличке Бонапарт,
Обожает месяц март,
Потому что, как известно,
Кошкам в марте дома тесно,
Им мышей ловить неловко:
В каждом доме - мышеловка.
Только солнышко проглянет,
Кошки, словно после бани,
Хорошеют и поют:
«Кот хорош, хотя и - плут,
Влюблены в него безмерно,
Пусть он даже и неверный.
Есть в нём шарм и темперамент.
Можно выдвинуть в парламент
За активность и напор,
Кот легко вступает в спор,
Спину выгнув, угрожая,
Постоянно побеждает».
Приготовил Кот подарки:
Чёрной кошке бантик яркий,
Красный бантик кошке серой...
Каждой кошке полной мерой
Кот любовь пообещал.
Целый месяц он не спал,
Похудел и подурнел
От весенних трудных дел.
Такова его природа:
На Кота весною мода.
Неделя
Как по кругу карусели,
Друг за другом дни летели.
Завопил вдруг Понедельник:
«Я, поверьте, не бездельник,
Открываю всё ж неделю,
Даже если заболею.
Первый день всегда тяжелый:
Ребятишкам нужно в школу,
На работу мчаться взрослым
И работать дома после.
Потому прошу покорно:
Пусть уступит место Вторник!»
Заворчал сердитый Вторник:
«Я давно пустил здесь корни!
Это - раз и навсегда!
Первой пусть идёт Среда».
Но Среда не согласилась:
«Нет, не подаю я милость,
Дорогие парни, девки,
Я средина пятидневки,
Или коротко, - Среда,
И не сдвинусь никуда
С середины ни ногой.
Лучше - кто-нибудь другой».
Предложение отверг
Напрочь пасмурный Четверг:
«Не умею пятиться,
Пусть поможет Пятница!»
Пятница же возразила:
«В пятницах - какая сила?
И семь пятниц на неделе
Помогают еле-еле».
Отказалась и Суббота:
«Первой быть мне неохота,
Ждут Субботу все, как Бога,
Отдохнуть хотят немного,
Вслед за мною Воскресенье
Доставляет наслажденье».
Улыбнулось Воскресенье:
«В беспорядке нет спасенья.
Если есть уже порядок.
Ничего менять не надо».
Как и было, всё подряд:
Друг за другом дни летят.
Птичий двор
Петух был на работу скор:
С утра, взлетая на забор,
Будил не только птичий двор,
И голосил бы до сих пор.
Но годы мчались, сник Петух,
И гордый вид его потух...
Немедленно разнёсся слух:
«Петух испустит скоро дух!»
Заволновался птичий двор,
В глазах стоит немой укор,
Не видят Петуха в упор.
И разгорелся птичий спор:
«Как ни была бы жизнь плоха,
Но хуже жить без Петуха.
Кто будет прыгать, как блоха?
Кому достанутся верха?
Недалеко и до беды...
И кто воздаст нам за труды?
Дожить хотя бы до среды...
Кто встанет гордо впереди?
Чтоб было легче хоть слегка,
Не выдвинуть ли Индюка?
Его не взять ли под бока?
Пусть покомандует пока...»
Большой породистый Индюк
Прошёлся важно, сделав крюк,
И заявил: «Я общий друг,
Но не готов на этот трюк.
Я не хочу и на полушку.
Вам выбрать следует Индюшку,
Мою законную подружку, -
Сработает на всю катушку!
Она от ног и до макушки
Чванливая, как все индюшки,
Сродни ей курицы-несушки,
Довольны будут и подружки.
Не нужно нам куриных ссор!»
На этом прекратился спор.
Усердно пел куриный хор:
«Не нужен во дворе раздор!
Согласны мы и на Индюшку,
Она похожа на Пеструшку
И часто радует Старушку,
Что хлеба крошит нам краюшку.
У всех хороший аппетит.
Индюшка пусть руководит. -
Она имеет важный вид
И никуда не улетит!»
И курам не нужна мораль. -
Не вверх стремятся и не вдаль.
Других толкает жизнь-спираль
Зигзагами на вертикаль...
Двор птичий строится в каре,
Никто не будит на заре.
Лисица спит в своей норе,
Индюк с Индюшкой - во дворе.
Слон и рынок
Подарил Слонихе Слон
Видеомагнитофон,
И его включили в сеть.
Сели мультики смотреть.
Специально для Слонёнка
Слон купил на рынке плёнку,
Вставил видеокассету...
Никаких мультфильмов нету!
Догадались - нужен мизер,
То есть, нужен телевизор.
Изо всех, что было сил,
Телевизор Слон включил.
Удивлён Слонёнок крайне:
Почему-то на экране
Вместо мультиков - реклама...
Заревел Слонёнок: «Мама,
Видеомагнитофон
В телевизор не включён!»
Наконец-то всё в порядке,
Всё идёт, как будто, гладко...
Слон доволен и Слонёнок, -
Вкус слоновий очень тонок,
К сожалению, Слонихе
Вскоре стало просто лихо:
Хоть и мультик, но порнуха
«Как Жука любила Муха».
Да... не всякая новинка
Безупречна, если - с рынка.
А кассеты Слон отныне
Покупает в магазине.
Диалектика
Может быть Аскет эстетом,
Или же Эстет - аскетом,
Если оба не с приветом?
Приведём пример с паркетом.
Был Аскет довольно тощим,
А Эстет намного толще.
Спал Аскет не на перине
И не ездил на машине.
А Эстет с тяжелым весом,
Не гнушался «Мерседесом».
Как-то встали на паркет,
И сказал Эстет: «Привет!»
А Аскет ответил: «Здрасьте!
Что за новые напасти
Появились на паркете?
Будто маленькие дети
Радуются тут коврам.
Если бы прикрыли срам,
То тогда - другое дело...
Только где нагое тело?
Ведь паркет и так хорош».
«Нет, не прав ты ни на грош, -
Возразил Эстет Аскету, -
Люди ходят по паркету,
Быстро портится паркет,
И хулить ковры не след,
Если их не так уж много.
Видно сразу от порога,
Что хозяева добры -
Стелят на паркет ковры».
Спорить можно и до гроба,
Но бывают правы оба.
Там, где нужен лишь паркет,
И ковров, быть может, нет.
Скажем, в танцевальном зале
На коврах не танцевали.
А мораль не на паркете,
Есть она в таком совете:
Если нужен компромисс,
Не смотрите только вниз.
Пробуждение весны
Кот не глядит на календарь,
Весну он чувствует ноздрёю,
И слышит вопль кошачьих харь
Своей душой и требухою.
Несутся кошки на чердак,
Где Кот устроит им смотрины.
Где высший свет, там и бардак,
Хотя нет ложа и перины.
И кошки смотрят свысока
На всех собак и друг на друга,
Поскольку выше потолка
Вздымается кошачья фуга.
Кот мартовский идёт неспешно.
У кошек лапки, а не ножки!
Быть может, Кот немножко грешен...
А кошки? Все они как кошки.
Ишак и Хозяйка
В горах раскинулся кишлак.
Там у Хозяйки был Ишак,
Который жил не без угла:
Она его не берегла, -
Не мог ей угодить Ишак, -
Не то всё было и не так...
Ишак работал не для виду,
Его Бог силой не обидел.
Хозяйку обожал Ишак,
Работал даже натощак
И часто из последних сил.
Ишачью жизнь Ишак любил,
Другой он никогда не знал,
Хотя ходил за перевал.
Считал Ишак, что там немало
Ему щедрот перепадало.
Сверх сил навьюченный Ишак
Однажды вышел на большак,
Проплёлся даже по тропе,
Ломало спину, но терпел:
Поднялся в гору и упал...
Хозяйка вскрикнула: «Нахал!
Разлёгся нагло на вершине,
Когда нас ждут давно в низине:
Вставай, бессовестный, скорей,
На свете нет тебя хитрей!
Идти осталось нам - пустяк.
Ишак ты или не Ишак?»
Ишак противиться не стал,
Хотел быть чистым, как кристалл,
Надёжным, твёрдым, как алмаз,
Но не сумел на этот раз...
Хотел привстать хоть чуть Ишак,
Однако встать не мог никак.
Мораль лежит не на вершине,
А Ишака уж нет в помине.
Учтите, собираясь в путь,
Того, что было, не вернуть...
Без Ишака жизнь нелегка, -
Поберегите Ишака!
Комолая Корова
С утра комолая Корова
Мычать без умолку готова
И раздувать свои бока,
Что нет удоев молока
И не идут быки на мясо.
Но судного дождутся часа,
Когда быки и пастухи
Ответят за свои грехи.
Мычание таких коров
Рассчитано на простаков.
Здесь сущая безделица:
Та, что мычит, - не телится.
Что ждать от яловой Коровы,
Комолой, квёлой, нездоровой:
Больших надоев молока,
Когда она клянёт быка?
Самовлюблённый Баран
Баран, придя на водопой,
В воде увидел образ свой.
Погожим день был в этот раз.
Смотря, не отрывая глаз,
На отражение в воде:
«Таких баранов нет нигде, -
Проблеял радостно Баран, -
Красив и статен, как Джейран!
Пора взбираться на вершину
Как подобает господину
Моих безропотных овец,
Достигну счастья, наконец!
Успех - начало всех начал...»,
Задумался и замолчал.
Тут на беду явился Волк.
«Ну, наконец-то ты умолк,
Заткнул речей своих фонтан.
Ты, просто-напросто Баран
И мне годишься на обед.
В лесу глупей болтливых нет».
Закончил Волк нравоученья.
Баран опешил от волненья:
«Простите, в чём моя вина?
Её я искуплю сполна!
Набрёл случайно на ручей,
Подумал сдуру, он ничей.
Смотреть немедленно пойду
На отражение в пруду».
Волк прорычал: «Не нужен пруд,
Тебя сожрать могу и тут».
Самовлюблённому барану
Советовать, как жить, не стану.
Самовлюблённость мне претит.
У Волка волчий аппетит.
Не потому он съел Барана,
Что далеко была охрана.
Зайчиха и Осёл
Когда прельщают дам у кавалеров
Достоинства внушительных размеров,
Тому мы знаем тьму примеров.
И как нам этого не знать?
Грешила этим даже знать,
Им стать высокая подстать,
Имея модные манеры,
Ни в чём не знающая меры.
Придерживаясь разной веры,
А также опыт прошлой эры.
Хотя других немало тем,
Пишу об этом лишь затем,
Что девушки и даже дамы
Во многом виноваты сами,
Не слушаясь советов мамы,
Ни обольщаются деньгами,
Прославленными именами,
Умом, высокими чинами.
Не слушают, что говорит народ.
Идут, не думая, вперед.
Чтоб это прояснить скорей,
Представим басню про зверей.
Зайчиха встретила Осла.
Неважно, где и как всё было,
Она глазастая была
И выглядела очень мило.
Осла она не испугалась,
Однако задрожала малость...
Не потому, что он большой,
Дрожала заячьей душой.
Она дрожала от волненья:
Осёл хорош был без сомненья.
Достоинства все налицо:
Не пьёт ни водку, ни винцо,
Большие уши, длинный хвост
И с виду гениально прост.
Осёл, герой любовных драм,
Не сторонился милых дам.
Хотя имел свою Ослиху,
Увидев пышную Зайчиху,
Осёл решил с хорошей миной
Ей показать свой ум ослиный:
«Я хвост на отсеченье дам,
Что лучше не встречал я дам:
Красивый хвост, большие уши -
И, значит, родственные души.
К тому же видно по ногам,
Но должен убедиться сам,
Что темперамент у Зайчихи
Не тот, что у моей Ослихи,
С которой жить совсем непросто».
«Как Вы, хотелось бы мне гостью,
И гостем быть у Вас хочу,
Нам это счастье по плечу.
Услышать не могу отказ,
Поскольку без ума от Вас!»
Зайчиха знала и сама,
Что мало у Осла ума -
Везде об этом говорят...
Зато Осёл, как на парад,
Идёт степенно, горделиво,
Высокий, стройный и красивый.
О чём всегда мечтает дама?
Чтоб кавалер шёл только прямо,
Чтоб был прямым, как света луч,
А это - лучший к счастью ключ.
Ответила Зайчихи сладко:
«Прекрасная у Вас повадка,
И Вы, Осёл, такой большой!
Надеюсь, будет хорошо
Всегда за этакой спиной,
Коль жить Вы будете со мной».
И стали вместе жить они.
Проходят друг за другом дни.
Зайчиха бегает по лесу,
В чём не уступит даже бесу,
Осёл не бегает за ней
И любит с каждым днём сильней.
Но жизнь их всё-таки не та...
Разгадка, в общем-то, проста:
Пресытившись умом ослиным,
Зайчиха мчит дорогой длинной,
Не с дури мчит и не со зла, -
Ей жизнь не очень-то мила.
Пусть кавалеры и кокотки
Не плачут, если ум короткий.
Ветер и Рябина
Вольный Ветер льнул к Рябине,
Что стояла посредине
Скромно на пути ветров.
Ветер, знают все, таков:
Ласковый сейчас, а там
Вдруг устроит тарарам.
И Рябина зашептала:
«Видела таких немало...
Неуёмный, как пострел,
Ты лети, куда летел,
Нос под ветви мне не суй,
Дуй отсюда, Ветродуй!»
Ветер очень рассердился:
«У тебя я не спросился!
Я свободен и могуч
И такой устрою путч,
Что не выдержат бока!
Нежный я с тобой, пока
Ты стоишь со мной в обнимку.
Ягод я хочу корзинку.
А не дашь, так сам возьму,
Как затею здесь возню».
Вновь услышал он Рябину:
«Отдала бы половину,
Отдала б за полцены, -
Но неспелые они.
Нужно ягодам дозреть,
Не могу дать даже треть».
Ветер, как всегда, упрям,
Обнажает даже дам,
Иногда срывает крыши!
Он шумит и гневом пышет,
Хвать за талию и ручки...
Ягод на земле - ни кучки.
Долго мучился, затем
Ветер выдохся совсем.
О могуществе трубя,
Одолеешь ли себя?
Козёл и Овца
Все уважения достойны,
И как кого не назови,
Но в жизни трудной, многослойной
Живут подчас и без любви.
Рога знакомству не помеха, -
Козёл приблизился к Овце,
(Он к ней давно хотел подъехать),
И речь завёл с ней о венце.
Сперва о близости проблеял,
Необходимости родства,
Что он душой и шкурой белый,
И не потерпит озорства.
Овца покорно промолчала, -
На вид приличным был Козёл.
Однако, не было б печали,
Быть может, - это лишь прикол...
Козёл прошёлся перед нею
Походкой смелого бойца,
Чтоб было ей, Овце, виднее,
Что он Козёл, она Овца.
Овце понравился он малость, -
Козёл не хуже, чем Баран.
К тому же, что ей оставалось,
Когда идёт он на таран.
Козёл с Овцой живёт, не плачет,
Не ропщет смирная Овца, -
Считают свой союз удачей
И ждут обычного конца.
Индюк, Павлин и Петух
Непросто одолеть недуг.
Известен важностью Индюк,
Павлин прославлен красотой,
Несушки-куры - простотой.
Красивых как не обожать?
А важных нужно уважать.
Несушек нужно ублажать.
Однако, можно оплошать...
Гордится красотой Павлин,
Ведёт себя, как господин,
Тщеславен и властолюбив,
Не признаёт альтернатив.
Индюк - тот клохчет на дворе,
Ну как вельможа при царе,
Блюдёт порядок и уют,
И важностью своей надут.
Петух кричит: «Кукареку!
Несушки, будьте начеку.
Павлин, быть может, и красив,
Но отвратительно спесив.
Индюк значительно попроще,
Однако непонятно клохчет».
С утра пораньше Индюку
Не нравится «Кукареку!».
Павлину - тоже режет слух,
Но курам нравится Петух,
Павлин для них довольно крут,
И куры никогда не врут.
Индюшкам нравится Индюк.
Павлин хорош лишь для подруг.
Пикник
Испытав, почем фунт лиха,
Шла пустыней Верблюдиха
Не гулять и не на блуд.
Шёл навстречу ей Верблюд.
И вдали от каравана
Повстречались утром рано.
Без каких-то там прелюдий
Познакомились верблюды.
С грузом шли они иль без -
Был взаимный интерес.
Без питья, но объяснились.
Попросил он: «Сделай милость, -
Пять минут со мной постой.
Я верблюд совсем простой
И горбатиться привык,
Приглашаю на пикник.
У тебя - аж два горба!
Признаюсь: люблю тебя!»
Та в ответ довольно тихо:
«Я простая Верблюдиха,
И контакт у нас возник.
Соглашаюсь на пикник.
Надоело жить в тоске...»
Полежали на песке,
Отдохнули по-верблюжьи.
Он простой и неуклюжий.
И она совсем простая.
Попрощалась так, вставая:
«За пикник благодарю,
Но вечернюю зарю
Не могу с тобой встречать».
Грусти тёмная печать
На верблюжий лик легла -
Нет ни пищи, ни угла...
Обменявшись взглядом гордым,
Высоко поднявши морду,
(Души их тянулись ввысь),
Благочинно разошлись.
Вывод сделать здесь не трудно:
У верблюдов жизнь паскудна.
Бегемот и Крокодил
Для друзей и стыд и срам -
Ссориться по пустякам.
Живность всякую любил
Кровожадный Крокодил
И часами ждал в засаде
Не гуманной цели ради,
Жертву убивал притом
Иль зубами, иль хвостом,
Чтоб ни съел, всё было мало...
Если речка высыхала,
Перед тем, как в спячку впасть,
Залезал поглубже в грязь.
Неуклюжий Бегемот
Был совсем наоборот;
Толстым и миролюбивым,
Но топтал поля и нивы.
От Слона до Носорога
Все его боялись трогать.
С Бегемотом лишь дружил
Живший рядом Крокодил.
В мутной медленной воде
Непременно быть беде...
Бегемоту Крокодил
Как-то раз не угодил,
Так как был весьма зубастым,
Из его громадной пасти
Вместо лести и похвал...
Друг такое услыхал:
«Ты, хотя и Бегемот,
Но давно уже не тот.
Да и что скрывать уж там, -
Просто ты Гиппопотам».
Возмутился Бегемот:
«На кого разинул рот?
На тебя я дружбу тратил,
Безобразный Аллигатор.
Не прощу вовек обиду,
Раздавлю тебя, как гниду».
Тут вскипел и Крокодил:
«Раньше ты мне другом был,
А теперь уж нет, уволь:
Наступил мне на мозоль».
Так нашла на них напасть,
Что разинув шире пасть,
Оба жаждали напасть
Друг на друга, но друзья
Понимали, что нельзя.
Есть мораль и между строк:
Кругозор, как пасть, широк.
Кошка и Собака
В Собаке закипела злость:
«Зачем стащила Кошка кость?
Какая наглость! Террористка,
Не подходи теперь и близко!»
Собака уважала власть
И не могла позволить красть.
Узрев коварную тихоню,
За Кошкой бросилась в погоню.
Собаке помогла бы месть...
Но как на дерево залезть?
Туда проворно Кошка скрылась,
Давно познав собачью милость.
Чтоб успокоиться хоть сколько,
Собака тут же встала в стойку,
О ствол упёршись, сгоряча,
Свирепо лая и рыча.
А Кошка с ветви прошипела:
«Подумаешь, какое дело -
Взяла обглоданную кость!
Да если мне бы довелось,
Как ты, кость эту обглодать,
Я б ощущала благодать.
А ты, подруга, обнаглела:
Стоишь напрасно здесь без дела.
Пора умерить злую прыть.
Меня не нужно сторожить,
И кость совсем того не стоит.
Не подрывала я устои,
Собачью не задела честь.
Я просто захотела есть.
Спала ты долго и так сладко...
А кость взяла я для порядка.
Залог здоровья - чистота.
Всё остальное - суета,
И даже, - суета сует...
Прими, подруга, мой совет:
Когда душа стремится ввысь,
Не суетись, не суетись...»
Собака злобно прорычала:
«Немного все берут сначала.
Потом по-наглому берут.
Таким поможет только кнут,
Их остановит только сила!
Тебя бы я не укусила:
Учти, соседка дорогая,
Что косточка-то мозговая!»
Гага и Гугу
Гусь, по прозвищу Гугу,
Спит весь день и - ни гугу.
А его гусыня Гага
Бродит иногда, как брага,
И пошла в гусиный хор
Слушать там гусиный вздор.
Хор гогочет: «Га-га-га,
Гага на ухо туга».
Не согласна с хором Гага:
«Скоро будет передряга -
За поддержкой побегу,
Позову сюда Гугу».
Вот бегут Гугу и Гага -
К справедливости в них тяга.
Гага учит на бегу:
«Будешь мне шипеть гу-гу,
А потом - га-га, го-го,
Только больше - ничего».
А Гугу ей на бегу:
Ни га-га и ни гу-гу.
Зашипел Гугу на хор:
«Я и на расправу скор.
Гогочите громко: Гага -
Не глухая бедолага».
Чтобы не согнул в дугу,
Согласился хор с Гугу.
А мораль нам на фига?
Ни гу-гу и ни га-га.
Гусиная песня
Гуси прилетели с юга.
Гага - верная подруга,
Друг её - любимый Гуга.
Любят лето и уют,
Приглядели славный пруд,
На пруду, как водится,
То плывут, то моются.
По-гусиному поют:
«Как прекрасен этот пруд!»
Над водой повисла фуга:
Запевает громко Гуга:
«Гага, Гагонька, Гагаша,
Пруд - чарующая чаша!»
Гага нежно подпевает:
«Даже осень золотая
Радость нам с тобой несёт,
Сердце просится в полёт».
И вдвоём поют: «Ей-ей,
На пруду жить веселей.
Будем долго плавать тут.
Как прекрасен этот пруд,
Как прекрасны берега
И зелёные луга!»
Гага мысленно летала...
Но когда похолодало,
Не смогла подняться ввысь.
Гуси к югу подались.
Улетел и Гуга с ними.
Может быть, зимует в Риме...
Учёный Гусь
Гоготал учёный Гусь:
«Есть у кур куриный вкус,
От собак воняет псиной,
А Хозяйка с хворостиной
Погоняет, но не бьёт».
«Где-то вновь котует Кот, -
Возмущается Гусыня, -
У хозяина нос синий,
Потому что много пьёт».
«Жизнь гусиная - не мёд, -
Продолжал учёный Гусь, -
За хозяина боюсь.
Каждый день у нас в тревоге:
Шея длинная, а ноги
Коротки. И перепонки.
Хорошо, хоть голос звонкий».
Осторожная Гусыня
Как вторая половина
Всё советует: «Не смей,
Не позорь других гусей,
Попусту не гогочи.
Гуси мы - не трепачи».
Только как не гоготать,
Если голос есть и стать.
Комары-вампиры
Много самок есть на свете!
Говоря о жарком лете,
Вспоминаем вновь и вновь,
Кто и как пьёт нашу кровь.
Комары, но больше самки,
Пьют! И выходя за рамки...
Кровопийцы, кровососки,
Пусть земля им будет жесткой!
Комары и на мужчин
Нападают без причин
И без всяких там затей
Нападают на детей.
Большей нет для них услады,
Чем напасть вдруг из засады...
Всё зудит от их укусов.
Может, правду у индусов
О животных говорят:
«Это наших душ возврат».
Если так, то всё понятно.
Не поймите лишь превратно,
Речь идёт не обо всех.
То ли шутка, то ли смех -
Комары - не все вампиры...
Те, что прут в любые дыры
И зудят, зудят, зудят -
Это хищников отряд,
Худосочные вампиры.
А смотря на это шире,
Без морали многим ясно,
Кто вампирит ежечасно,
Кто не может не зудеть,
Кто свою раскинул сеть,
Кто виновник многих драм...
А ля франсе шерше ля фам.
Бык и Мерин
Производитель мощный Бык
Считал, что многого достиг.
И сивый старый добрый Мерин
Довольствовался жизнью серой.
Считали оба: «Жизнь одна».
Любили спорить допоздна,
Что к счастью путь довольно крут,
Как меч, висит над ними кнут...
Поскольку был в себе уверен,
Спор начинал обычно Мерин:
«Не понимаю дураков...
Уж если ты имеешь кров,
Работай мерно, не спеша,
Чтоб обессмертилась душа».
Бык возражал: «Всё это - бред,
Ведь без любви и счастья нет.
И от работы дохнут кони,
Когда любовь у них в загоне.
Я, например, имею кров,
Но не могу жить без коров.
Ходить не нужно далеко:
Кто даст коровье молоко?
Таков безрадостный итог».
Но Мерин и упрям, и строг:
«Без молока прожить-то можно,
А без работы очень сложно.
Нести всяк должен тяжкий крест,
Кто не работает, - не ест...»
Стоял Бык тоже на своём:
«А если крест нести вдвоём,
А может быть, и целым стадом?
Тогда все будут жизни рады:
Коровы молоко дают,
А я для них и бык, и суд».
Что спорить? Истина проста:
Он бык, и нет на нём креста,
А Мерин тащит тяжкий груз,
Не зная тягот брачных уз.
Петухи и Куры
Ой, смешно мне: «Ха-ха-ха!
Говорят, без Петуха
Куры яйца понесли!
Петухи их не трясли
Ни за холку, ни за гребень,
И питались куры хлебом,
Камушками, скорлупой.
Не заметит лишь слепой
В этой шутке или басне
То, что всем довольно ясно».
На дворе наседки-куры
С петухами шуры-муры
Разводили каждый год.
Как Петух лишь запоёт,
Так они скорей с насеста:
«Я, - кудах-тах-тах, - невеста!»
А Петух тому и ряд, -
Пусть считают, как хотят.
Но другие петухи
Не смеются: «Хи-хи-хи!»
Налетают все гурьбой,
В петушиный рвутся бой.
Петухи несут потери,
В воздух пух летит и перья...
Могут быть вне конкуренции
Только те, кто - без потенции.
И, конечно, после бури
Петухи довольны, куры.
Что тут драться за успех?
Хватит курочек на всех.
Глухари и Куропатки
Глухари и куропатки
Поиграть решили в прятки,
Чтобы скрасить свой досуг,
На полянке встали в круг.
Рассчитались для порядка:
«Раз - Глухарь, два - Куропатка,
Три - Глухарь. Четыре, пять -
Куропаточки стоят».
Удивились куропатки:
«Что-то мало вас, ребятки!
Позовите поскорей
В круг к нам новых глухарей!»
Прибежали глухари:
Раз - Глухарь, и - два, и - три...
А всего их стало пять,
Но не ладится опять.
Арифметика простая -
Куропаток не хватает.
Куропаток стали звать.
Куропаток - тоже пять.
На полянке круг стал тесен,
До того, что - не до песен:
Собралась такая рать,
Что пора им поиграть,
И пора бежать в кусты,
Но считать до десяти
Не умеют глухари,
Потому что дикари.
Растерявшись, куропатки
Разбежались без оглядки.
То есть, что ни говори,
Оплошали глухари.
Пескарь и Карась
В речном заливе жил Пескарь,
Где предки поселились встарь.
Хотя и жил он там от веку,
Но не стремился дальше в реку,
Не плыл в далёкие моря.
Премудрым звали Пескаря.
Не выплывал он из залива,
Считая, что везде красиво,
Что жизнь повсюду хороша,
Когда проходит не спеша.
И заявлял он Карасю:
«Я изучил округу всю!
Проплыл и вдоль и поперёк!
Тебе, Карась, и невдомёк,
Что чище там, где есть песок.
Умом, Карась, ты недалёк.
Вот почему тебе, Карась,
Жизнь светлая не удалась.
И там, где мутная водица,
Я не советую селиться...»
Карась же молвил Пескарю:
«Я жизнь по-своему творю.
У каждого в воде - свой вкус.
Я мутной жизни не боюсь.
Давно проплыл любые воды.
Себя считаешь мудрым, вроде,
Как будто видел всё вокруг...
Но ты, приятель, близорук,
Поскольку там, где есть моря,
Не повстречаешь Пескаря.
Что знаешь о воде солёной?
Я жизнь свою провёл в притонах,
Ты в светлой обитал в воде
И больше не бывал нигде.
Тебе ль судить о жизни тёмной?
А поучать других - нескромно».
Вполне возможно, и не зря
Премудрым звали Пескаря:
Ошибок он не совершал,
Был осторожен, - не нахал.
Пескарь не ведал отродясь,
Что повидать успел Карась.
Был и Карась, возможно, прав,
Что у него нормальный нрав.
Но мимо Щука проплывала,
И - собеседников не стало.
Мораль: нет истины в воде,
А абсолютной - нет нигде.
Напрасные надежды
Осёл задумался однажды.
Царём бывает зверь не каждый.
Царём считают только Льва...
Идёт звериная молва,
Что Лев ужасно постарел,
И отстранить его от дел
Вдруг кто-то предложил: «Пора!»
Быть может, допекла жара,
А может быть, душа остыла,
Возможно, и не так всё было...
И посчитал тогда Осёл,
Что трон ему бы подошёл.
Ослиха стала бы царицей,
Никто не смел бы подступиться!
Все почитали бы Осла,
Вершил бы кто-нибудь дела -
Осёл бы лавры пожинал.
Но грустный ждал его финал:
Надежда трещину дала,
И жизнь не радует Осла,
Вновь не зовут его «на вы»,
В зверином царстве правят львы,
Над головой сгустились тучи.
Осёл ещё сильней навьючен,
И даже гордая Ослица
К другим ослам сбежать стремится.
Порой напрасные надежды
Имеют также и невежды.
Коза и козлы
Несётся жизнь с утра до ночи,
То вновь рассвет, то вновь закат...
Когда Коза гулять захочет,
Козлы того же захотят.
Коза была весьма красивой
И даже, может быть, умна.
Однажды встретила двух сивых
Козлов у крытого гумна.
Она подумала, вздыхая:
«Ну что ж, нет худа без добра,
Какая парочка лихая,
Неплохо б злата, серебра!
Начну я с мелочи пустяшной:
Спрошу про травку за бугром,
Неплохо день прошёл вчерашний,
А ночку проведём втроём».
Коза безумно захотела
Того, что делала вчера,
Её уму и сердцу тело
Твердило: «Начинать пора!»
Она проблеяла приветно,
Слова рассыпав серебром:
«Друзья мои, вы так заметны,
Не прогуляться ли втроём?
Есть за бугром трава густая,
Туда бреду я и ползу,
Не может ли там волчья стая
Напасть на бедную козу?
Зайдём в гумно повеселиться,
Всю ночь попрыгаем втроём,
Я в этом деле мастерица,
Коль будем живы, - не помрём...»
Козлы, конечно, согласились,
Поскольку были у гумна,
Считая всё за Божью милость,
Козлы резвились дотемна.
Ночь пролетела незаметно.
Нескучно быть втроём в гумне,
Богатство мнилось ей несметным,
Козлы же были, как во сне...
Рога торчали, как обычно,
Изрядно бороды помяв,
Козлы засыпались с поличным:
Застал в гумне их Волкодав.
Шакал и Черепаха
Хулиганистый Шакал
И резвился, и скакал,
И питался всем, чем мог,
И со всех скрывался ног.
Флегматично Черепаха
Часто пряталась со страха
С лапами и головой
Под тяжёлый панцирь свой.
На беду свою Шакал
Черепаху повстречал.
Та немного осмелела,
Прошумев: «Какое дело
Привело тебя сюда?
Не случилась ли беда?
Я не просто Черепаха, -
Я ещё агент Госстраха!
Застрахую от беды,
От огня и от воды.
Ты, наверное, устал...
Поживи со мной, Шакал».
Убедила Черепаха
Всё ж Шакала вертопраха.
Уж, как мог, её Шакал
И лелеял и ласкал,
Слышал только охи, ахи
От спокойной Черепахи.
От любви, а не со зла,
Черепаха не ползла.
Темп не выдержал Шакал
И куда-то убежал,
Бросил, будто бы с размаху,
Черепаху-росомаху.
Если встретите Шакала,
То подумайте сначала,
Прежде, чем открыть свой рот,
Только - не наоборот.
Лев и Львица
Она - исхудавшая Львица,
А он - истаскавшийся Лев,
Задумали объединиться,
Свободу пустую презрев.
Но трудно, являясь царицей,
Свободною быть от амбиций.
Настаивал Лев на своём,
Поскольку считался царём.
Известно, что власть и свобода
Ласкают любого урода.
Поэтому всякий урод
Свободу и власть бережёт.
Пленившую сердцу свободу
Сменить нелегко на любовь.
Совет и любовь сумасбродам:
Не думая, не прекословь.
Ворона и Лиса
Ворона каркала с утра:
«Не ждите, милые, добра!
Обманчив радужный денёк:
Сегодня многое не впрок,
Добычу кто-то проворонит...
Не прозевайте посторонних,
Не верьте доводам любым.
Посулы вредные, как дым,
Глаза и уши разъедают,
Кругом шныряют негодяи,
Отнимут даже божий дар!
Кар-кар-кар-кар-кар-кар-кар-кар».
Услышав старую смутьянку,
Лиса проснулась спозаранку,
Голодный сон не досмотрев:
«Но чем заткнуть вороний зев?
Лиса, задумавшись, зевнула.
От злости аж сводило скулы,
Нанизывая мыслей нить,
Решила слух распространить,
Что кур из принципа не ест,
Что защищает всех окрест,
Что стала вегетарианкой,
Что подружилась со смутьянкой;
Они с Вороной заодно,
И им предсказывать дано,
Ведут с Вороной ворожбу
И могут предсказать судьбу,
Что всё зависит от судьбы;
Не нужно никакой борьбы.
Когда известно наперёд:
Всему приходит свой черёд.
Да жаль, беда Вороны в том,
Что думать может только днём,
А каркает всегда с утра.
К тому же так она стара,
И у неё такой склероз,
Что блудит между трёх берёз!
Бывает столько нагородит,
Как сорняков на огороде,
И в голове чертополох...
Считать умеет, - но до трёх.
Накаркать может лишь беду,
Несёт сплошную ерунду.
И потому все от Вороны
Должны к Лисе идти с поклоном.
А у Лисы склероза нет,
Бесплатно может дать совет!»
Мораль: на карканье Вороны
Атака лучше обороны!
Пёс и Куры
На дворе до самой ночи
Лаял Пёс, к тому охочий,
(Нервным был и очень хмурым).
Возмутились как-то Куры,
Загорелся даже спор:
«До каких же это пор
Будем мы терпеть такое?
Ой, как хочется покоя!
Что он лает целый день,
Неужели Псу не лень?
Лаять нужно, если вор
Нагло влезет к нам во двор.
Наша аура плоха, -
Плохо слышим Петуха».
Так Петух ответил Курам:
«Разбегайтесь-ка аллюром!
Много лают лишь затем,
Чтоб жилось спокойно всем.
Говорю вам, Курам, вкратце:
Воры лая и боятся,
А иначе бы потом
Писать стали кипятком!»
Вывод короток и ясен:
Лает Пёс, но не опасен.
Что сказать про Бугая?
Уж сколько раз твердили миру,
Что глупость хуже воровства,
Что если бесятся, то с жира.
Да слышат многие едва...
А может быть, совсем не слышат,
Что делать, если едет крыша...
Ругай таких иль не ругай...
Однако, жил да был Бугай.
Сюжет простой, как три рубля,
Поскольку речь про Бугая.
По делу, может быть, иль нет,
Имел Бугай авторитет
Среди коров и пастухов
На протяжении веков.
И нрав имел Бугай крутой:
Здесь ставим точку с запятой,
Поскольку дальше речь пойдёт,
Что он Бугай, да уж не тот.
Не потому, что постарел,
Он оказался не у дел.
Не потому, что отощал,
Авторитет, его упал.
Случилась этакая штука:
Продвинула прогресс наука,
Придумав, перлы сотворя,
Считая будто бы не зря
Умножить путь его на массу,
Решив, что годен лишь на мясо.
Да... в жизни всякое бывает:
Не всякая собака лает...
Добавить следует, однако -
Другие лают, как собака.
Слова и дела
Он деловой, без лишних слов.
Все восхищаются: «Каков!
Находчив, ловок, крут и смел!»
Да жаль, что пользы нет от дел.
И из таких вот, деловых,
Отдел составили, как стих
Короткий, звучный и крутой.
Назвали: «Падай или стой!»
Отдел придумали не зря:
Во-первых, - не от фонаря,
А во-вторых, там все с умом -
Надеются: не грянет гром...
И скажем так: «Немало дел
(Ненужных) сотворил отдел».
Громада дел весомых в срок
Передвигалась дружно вбок.
Но в множестве текущих дел
Отдел зачах и захирел.
Кругом немало «деловых»,
Вреда поменьше бы таких.
Лев и Шакал
Подружился Лев с шакалом.
Лёва был отличным малым:
Сильным, смелым, добродушным.
Льву, быть может, было скучно.
Заскучали бы и вы,
Если жили бы, как львы.
Дружбы с Львом давно искал
Злобный, но больной Шакал.
Под защитою у Льва
Не болела голова
У Шакала ни о чём,
И забила жизнь ключом.
Поправляться стал Шакал,
Стал тренировать вокал,
Приобщал и Льва по дружбе;
Голос Льву подать не чуждо.
И сдружились всем на диво,
Жили весело, красиво,
Спали, греясь, развалясь...
Пробудившись как-то раз,
Посмотрели друг на друга -
Вот так раз! Неужто вьюга
Вдруг в саванне поднялась?
Вот так чудо! Вот напасть!
Воротник у Льва хороший,
Если снег и запорошит,
Шея выдержит вполне,
Только б выдержать спине...
Говорит Шакалу Лев:
«Ты бы лёг, меня согрев,
Сверху на спину ко мне?
Что-то холодно спине...».
Отвечает Льву Шакал:
«Для твоей спины я мал.
У тебя такая грива, -
Снег задержится в ней живо!»
Лев решил, что прав Шакал,
По-шакальи хвост поджал.
И сидел могучий Лев,
Как-то странно присмирев.
Здесь мораль, как дважды два:
Укрощают даже Льва!
«Лев, - скажу накоротке, -
Может быть на поводке».
Высокий стиль
Набирает жизнь разгон,
В языке царит жаргон.
Это небыль или быль, -
Вопрошал высокий стиль
У простонародной речи:
«Почему тебя калечат?
Жизнь проста и речь простая -
Точка, точка, запятая -
Разве лучше вместо слов?
Наломали столько дров!»
Отвечала стилю речь:
«Это, чтоб народ отвлечь,
Власть скрывает компромат,
Помогает русский мат».
Разразился Стиль картечью:
«Издеваются над речью,
Над прекрасным русским словом!
Он является основой
Изумительной культуры
И родной литературы.
Власть их топчет, как медведь.
Не могу жаргон терпеть!»
Ну, погоди!
«Ну, погоди!» - воскликнул Волк,
Увидев Зайца, и умолк,
С Косого не спуская глаз;
За Зайцем бегал Волк не раз.
В погоне вновь изнемогал
И выл от злости: «Вот нахал!»
У Зайца уши подлиннее,
А Волк физически сильнее,
Язык длиннее, выше рост,
Да только Заяц-то не прост.
Клыки у Волка, как кинжал!
И Заяц живо убежал
Искать в другой компании
Взаимопонимание.
Семёрки, дамы и тузы
«Жизнь - игра, а козыри в ней - черви».
Михаил Пряхин
Семёрки, короли и дамы,
Валеты, джокер и тузы -
Творцы картёжной панорамы.
Вверху - верхи, внизу - низы.
Король бубновый, туз червовый
Наследуют кровавый цвет
И оба королевской крови,
Их обожает высший свет.
Печальна трефовая дама,
Сурово смотрит дама пик,
Как лики верующих храма
Внушают невозвратный миг.
Тасуют карты банкомёты,
Четыре масти на столе,
Сияют наглостью банкноты
Для тех, кто будет на нуле.
Умы у сатаны во власти,
Рождённые колодой карт,
Кипят нешуточные страсти,
И правит бал больной азарт.
Плач Лисы
Лиса уже в который раз
Задумалась, прищурив глаз:
Вновь раздаются голоса,
Что портит многим жизнь Лиса.
Собаки поднимают вой:
«Питаться следует травой!»
А сами косточки грызут...
Так где же справедливость тут?
Что нам даёт собачья власть?
Когда она, разинув пасть,
Чуть что, враз поднимает шум.
Собаки лают наобум,
Не понимая, что к чему,
Ни сердцу и не по уму,
Ворона в срок наворожила:
«Найдётся, мол, на хитрость сила,
Которая задаст урок,
И сыр Лисе пойдёт не впрок».
Недаром горькая судьба -
Накаркать может ворожба.
Телесериалы
Длинный телесериал
Всю семью очаровал.
Дома муж сидит одетый, -
Некогда читать газеты.
Он волнуется: «Когда же
Будет сериал о краже?»
Говорит жена: «Не буду
Мыть за лодырей посуду!»
Не согласны дети тут:
«На дом много задают!
Не уроки, - а морока,
От мультфильмов больше прока».
Каждый вечер смотрит мама
Абсолютно все программы,
Потому что все каналы
Запрудили сериалы.
Тыща серий сериалов -
Это много или мало?
Даже не пройдёт трёх лет,
Как и сериала нет.
Реклама
Средь лесной обычной драмы
Жили звери без рекламы,
Каждый был представить рад
Ежедневный свой наряд.
Но решив представить шире
Жизнь свою в лесном эфире,
Поручили Попугаю,
Зайцу, Дятлу-раздолбаю,
Волку, Галке и другим
Сочинить заздравный гимн,
По-людски чтоб всё точь-в-точь
Восхваляли день и ночь.
Как на мягком месте чирей,
Появляется в эфире
И кричит в ночи Сова
Непотребные слова:
«Мы покажем вам большое
Эротическое шоу!»
Воет Волк с утра до ночи
О нелёгкой жизни волчьей.
Галка целый день шумит
Про медвежий аппетит.
Гулко каркает Ворона:
«Нам в лесу нужна корона
Или на худой момент
Нужен зверский президент».
Звери слушали вначале
Без тоски и без печали,
Но терпению предел
Каждый зверь в лесу имел.
И шептаться стали звери:
«Слон в себя уже не верит...
Может быть, и Бегемот
Стал совсем уже не тот?
И, быть может, муравьи
Муравейники свои
Строили себе не сами?
И земля - не под ногами?»
Речь впервые завели
О рекламе кобели:
«Чтоб эфир доход давал,
Нужен кабельный канал!
Вести пусть рекой текут,
Даже если брешет плут».
И подумала Лисица:
«Что ж, не стоит мелочиться:
Кобелям я дам калым,
Не хватает, видно, им...»
Разнеслось в лесном эфире:
«Нет Лисы скромнее в мире.
Только в девственном лесу
Встретить можете Лису».
Заплатила что-то Галка -
Кобелей всегда ей жалко.
Стала что-то лепетать
Про девическую стать.
И Зайчиха заплатила,
Чтоб все знали: Заяц - сила!
Все, кто силы не жалел,
Вскоре стал богат и смел.
Процветают от рекламы
Предприимчивые хамы...
Возмущённый лес шумит:
«От рекламы нас - тошнит!
Слишком много воронья
И рекламного вранья...»
Дети, господа и дамы!
Защищайтесь от рекламы,
Потому что уйму хлама
Нам несёт с собой реклама...
Ручей и скалы
У гордых неприступных скал
Ручей прибежище искал,
Неся привет издалека
От молодого ледника.
Ручей просил чуть-чуть тепла.
Однако мимо жизнь текла.
Смотрели скалы свысока
Туда, где ждёт Ручей река.
И говорили горделиво:
«Ты посмотри, как мы красивы!
Мы высоки и неподсудны,
И потому всегда безлюдны.
Уединенье - наш девиз!
Катись от нас подальше вниз».
Журчал обиженно Ручей:
«Не знать спокойных мне ночей...
Такая доля у Ручья -
Всё дальше вниз спускаюсь я.
С другим спустившимся Ручьём,
Быть может, воду мы сольём.
Вдвоём, конечно, веселей
Среди ухоженных полей».
Бесстрашно мчится вниз Ручей
Среди камней, среди полей,
Сверкая гневными очами,
Сливаясь с горными ручьями
И оставляя хлопья пены,
Преображаясь постепенно
В скопивший силушку поток
Реки воинственный приток.
Смелый Гусь
Во дворе гуляли утки -
И большие, и малютки.
Рядом гуси и гусята,
Куры, петухи, цыплята.
Вдруг на этот птичий двор
Грозно посмотрел Орёл
И, толкаемый нутром,
Быстро учинил разгром.
Зашумел тут птичий двор:
«А Орёл, похоже, вор...
Он опасен и хитёр.
До каких же это пор
Будет во дворе беда?
Неужели навсегда?»
Заявил бедовый Гусь:
«Никого я не боюсь,
Начихаю на врага.
Га-га, га-га, га-га, га».
Но когда опять Орёл
Чистку во дворе провёл,
Возмутился смелый Гусь:
«Гусь я или же не Гусь?
Завтра здорово напьюсь
Или с горя утоплюсь».
Безответственная птица
Не боится замочиться,
Так как для неё вода -
Благодатная среда.
Это басня про Гуся.
Правда, может быть, не вся.
Дятел и Глухарь
Дятел очень музыкален,
Песни любит петь Глухарь.
Первый - труженик, - не барин,
А второй - в лесу звонарь.
Голос Дятла - будто хохот,
Замечательно звучит,
А Глухарь считает: «Плохо
Так в ночи Сова кричит!»
Дятел с этим не согласен:
«Слуха нет у Глухаря.
Как певец Глухарь ужасен,
Дятла критикует зря».
Дятел держится повыше,
А Глухарь торчит внизу.
Каждому даётся свыше,
Чтобы знал свою стезю.
«Слышно стук и на равнине, -
Дятел долбит Глухарю, -
Труд мой ценится поныне,
Гнёзда строю и дарю».
Настоящий пёстрый дятел,
Говорунчик, завируха,
Почему-то просто спятил.
Ни пера ему, ни пуха.
Глухаря с зелёной грудью,
Чёрно-серою спиной
Сожалеет многолюдье,
Не считается с виной.
Рубль и Доллар
Рублю-бедняге сытый Доллар,
Рыгая, говорил с укором:
«Ты доходяга и дурак -
Тобой оплачивают брак,
О качестве и речи нет,
Какой уж тут авторитет...
Да и правительство твоё,
Как видно, вовсе не того.
А если я скажу и грубо,
То ты теперь совсем не Рубль,
Ты от Рубля больная тень,
Мозги, наверно, набекрень...»
А Рубль, несчастный и простой,
С обычной русской широтой
Сказал, открыв в улыбке зубы:
«Если я теперь не Рубль,
То и ты мне не «Доллар»,
Забодай тебя комар!
Ты ещё совсем зелёный,
Мало вас - нас миллионы!
Ты, пожалуй, нам не враг,
Но скажу тебе я так:
Рубль звучит ничуть не хуже.
Затяну ремень потуже
Да как врежу по мозгам,
Сразу тенью станешь сам!
Ты мою послушай песню:
Я когда-нибудь воскресну.
Утверждаю без прикрас:
Увеличусь в тыщу раз.
Вот тогда задам вам тон,
Как приеду в Ваш-инг-тон.
Вас постигнет Божья кара:
Обменяют все доллары
На российские рубли.
Господи, благослови!»
Зверские законы
Чтобы жизнь была вольготней,
Как-то раз в среде животных
Вздумали писать законы
С целью устранить препоны.
Знают, как живут и сыты ли,
От животных представители.
Выбирали по округе,
Зная что-то друг о друге.
Кто-то думал, кто-то - нет...
Все же выбрали квартет:
Волк - от коз, овец, баранов,
Чтобы не было смутьянов;
Чтоб за тёлками смотреть,
Тёлок представлял Медведь;
Чтоб не думать ни шута,
Мыши выбрали Кота;
А Лиса прошла от кур -
Обнищала чересчур.
Сел квартет решать задачу,
Как им получить отдачу,
И составили законы,
Как унять животных стоны.
Чтоб скоту не околеть,
Должен проследить Медведь.
Пусть Лиса займётся курами -
Нет резона быть им хмурыми.
Посчитали, что Коту
Без мышей невмоготу.
В назиданье дуракам
Дали волюшку волкам.
Спит судья, молчит истец:
Волк загрыз не всех овец -
Он как главный санитар
Стал наставником отар;
Поработал и Медведь:
Скот уменьшился на треть.
Для Медведя все - скоты,
Потому ломал хребты.
Как задумали сначала,
Кур Лиса пересчитали:
Кот не стал ловить мышей,
И никто не гнал взашей, -
Он кормился от Поста -
Главным выбрали Кота!
Кот мурлыкал о законах,
Но неплохо жил без оных.
В басне выводы просты:
Нужно всем беречь хребты.
Пусть бараны, мыши, куры,
Тёлки, козы, овцы-дуры
Помнят, доверяя власть,
Как бы после не пропасть..
Серна и Джейран
Как раскрывшийся тюльпан,
Статен и красив Джейран.
Жизнь течёт, спокойно, мерно -
Среди гор резвилась Серна.
Каждый день Джейран скакал
Средь расщелин, возле скал.
Потому Джейран, наверно,
Не случайно встретил Серну
И, как мудрый аксакал,
Долго он её ласкал,
Говорил: «Тебя я встретил,
Так как ты легка, как ветер».
Серна знала и сама,
Что она легка весьма,
Всё же радостно внимала:
Хорошо, хотя и мало.
И Джейран хорош собой,
Чалый, стройный, молодой.
Как такому отказать?
И в доверчивых глазах
Прочитал Джейран ответ:
«Не могу сказать я - нет...
Прыгать каждый день готова
И с тобой встречаться снова».
Прочитали свой роман
Вскоре Серна и Джейран...
Обожал он недотрог,
Сам себя не уберёг.
Жизнь нелёгкая такая...
Нелегко прожить, скакая.
Потерял Джейран запал
И в расщелину упал.
Сука
Одолевала Суку скука:
Давно ни шороха, ни стука...
Навязчивая мысль одна:
«Насколько жизнь теперь трудна.
Похуже, чем обет безбрачья!
Ну, прямо скажем, жизнь собачья...
Лишь чёрная есть полоса,
А портит эту жизнь Лиса.
Ах, эта хитрая Лиса:
Схватить готова и Гуся,
А сколько кур перетаскала!
А ей по-прежнему всё мало.
Однако, Сука я, - не Гусь!
Но до неё всё ж доберусь...
А если спрячется в нору,
Найду и в порошок сотру!
Иль превращу её я вмиг
В хороший лисий воротник.
Не побоюсь любых преград,
Хозяин будет очень рад».
И вот прошла на лис облава.
У Суки хватка волкодава!
Напрасно не прошли потуги:
Не стало лис во всей округе.
Итог сражения таков:
Ни шапок, ни воротников
Из лис со временем не стало,
А раньше было их навалом...
Но жизнь не терпит пустоты.
Пути решения просты.
Проблему разрешили так:
И шубы делать из собак.
Мораль увидит каждый сам.
Винят во всем обычно дам,
Однако, главная причина -
За женщиной стоит мужчина.
Голубчик
«Голубчик! Вот радость!..»
«Да ты не спеши, голубок»,
«Офицерика, да голубчика
Прикокошили вчера в губчека».
С. Есенин
«Э, голубчик, да тут пахнет кражей и подлогом»
М.Е. Салтыков-Щедрин
«Ага, голубчик, попался!»
Д.Н. Мамин-Сибиряк
«Вы эту басенку прочтите...»
И.А. Крылов
«Ты куда? Постой, голубчик!
Что ж нам есть без хлеба супчик?»
Г. Ривлин
Это точно, что не он:
Не слонёнок и не слон,
Головастый, твердолобый,
Воркованье высшей пробы.
Он уверенный в себе,
В целом лишь, - ни ме, ни бе.
Вероятно, Голубь мира -
Это тот, который - сирый,
Серовато-голубой
И любуется собой,
А когда он точит лясы,
Радуются лоботрясы,
Потому что с головой
Можно преподать с лихвой.
Вот такая идиома:
Можно бить баклуши дома.
Если речь про Голубка,
То мораль не глубока.
Эту басенку прочтите,
Невиновных не вините.
Голубок не виноват,
Но немного простоват.
Птицы так блюдут обычай:
Класть на шляпы без приличий.