Зовёт исчезнуть, с тишиною слиться
моё молчанье, долгое моё,
покуда ночь влажна и соловьится,
в кустах кончаясь дальних, бытиё.
И в самом сердце милой ойкумены
трепещет чутко самочка души,
гоня минутность, беглость, переменность,
и жаждет грех безвременья вершить.