Снег ли, пепел заметает лица?
Это было так давно, ты знаешь...
Пыль веков ложится на страницы,
Укрывая Город серой шалью.
Тает в дымке Прошлое. Так надо.
Не изменишь древние законы.
Но – змеиным, сонным, мудрым взглядом
Смотрит Вечность с золотого трона.
Там года, века, мгновенья – тают,
Там, в хрустальной дымке – еле слышно
День на флейте солнечной играет
Песни для пришедших извне. Тише,
Боги спят. Они давно уснули.
Снятся им, когда-то вольным, юным,
Те миры, что их не обманули –
Новые, неявленные людям.
Но без смертных мир – не мир, лишь маска,
Образ, полусон – полудыханье,
Мягкие, расплывчатые краски
На сухих ладонях Мирозданья.
Те миры – незрячие, немые,
Скрытые жемчужными тенями,
Под завесой из хрустальной пыли,
В ласковой безжизненности тают.
Что с того, что время не изменишь?
Битвы – для богов старо и скучно.
Это – только призрачные тени,
Сон, который не дано нарушить.
Город спит, спокойный, равнодушный,
Пуст и нем. На запыленных плитах
Прошлое беседует с Грядущим
Шепотом на языках забытых.
Этот Город – старый, как сказанья
С древних свитков в опустевшем храме.
Вечность на костях жрецов гадает,
В шепоте песков столетья тают…