На улице сырость, на улице зябко и смог.
Вдоль грязных строений как мухи снуют пешеходы
Таксисты отборным словцом поминают погоду…
И дух городского собора совсем занемог…
Ни солнца, ни желтого света вечерних огней
На улице то, что мы здесь называем зимою…
Земля замерзает, но снегом ее не укроет…
Лишь льда легкий глянец прозрачной глазурью на ней.
А город с открытки Кинкейда смеется лукаво
Здесь пряничных домиков в тихих садах не сыскать
Здесь принято хмурую маску на лицах таскать
И водку хлестать, да девчонок снимать для забавы.
Я так ненавижу мой город нахмуренных лиц…
С утра без улыбки, а вечером с мрачным оскалом
Мой взгляд разбивался о взгляды, как будто о скалы.
Пред идолом бога Унынье он падает ниц.
Я так ненавижу мой город нахмуренных лиц.
Скандальный и грубый, где дети ругаются матом,
В котором центральные улицы, словно заплаты
Где сажа из воздуха сходит за тушь для ресниц.
Я правды искать, кто таким его сделал, не стану
Кто сделал – тот знает, наверно, виновны мы все
Но верю, однажды вернется он к прежней красе
Когда друг на друга мы волком смотреть перестанем…