Улица Первомайская как обычно для 10 вечера толклась кожаными черными куртками, темными плащиками и серыми лицами. Один поток валил из дверей центрального гастронома, преимущественно с пивом, и тут же натыкался на неровно попрыгивающий поток переходящих дорогу на светофор, преимущественно красный.
Пробиться через эту массу тем, кому надо в сторону площади Богоявления, представлялось маловероятным, да и малоприятным, учитывая тот факт, что через 10 метров все равно находится остановка 9 троллейбуса и несметного количества маршруток.
Понаехали, блин. Разъезжайтесь по своим окраинам скорее и вообще пейте свое пиво после работы дома.
Обычный ход мысли для живущих, а в моем случае снимающих жилье, в центре города. Снобизм «центровых» пробирается даже в мою голову, хотя 12-метровая комната в коммуналке, населенной алкашами и склочными узбеками не может являться пределом мечтаний и вселять оптимизм.
Пока я колебалась, пойти напролом через толпу или обойти ее через Депутатский переулок (домой я не тороплюсь, и не очень-то и хотелось встречаться в коридоре с Фаиной Михайловной, желчной, больной и пошлой на язык), меня окликнул слабый голос:
- Девушка, извините, пожалуйста. Девушка.. – оборачиваюсь. Так и есть, старушка.
За несколько секунд составляю образ – платок голубенький, но не старомодный, толстый и затхлый, какие обычно бывают у старух, просиживающих свои горестные дни на улицах с кружкой для подаяний; и старость не самая глубокая, лет 65 на вид; пальто не задевает взгляда и я уже знаю, что никогда не припомню его цвета в жизни; лицо бесхитростное, ни тебе кустистых бровей, ни жгучих глаз, ни орлиного носа – тоже ни в жизнь не запомнить… только выражение заискивающей застенчивости.
- Да, - я откликаюсь скорее взглядом и поворотом лица.
- Девушка, выручите меня пожалуйста. Ах, мне так не ловко просить. Дайте мне пожалуйста 10 рублей. На троллейбус. Домой мне никак не уехать. А то я в Брагино живу.
Как же я всегда внутренне напрягаюсь в таких ситуациях. Может, потому что фактически не имела своей бабули никогда, или не люблю подавать, когда просят? Помогай тому, кто не просит, но нуждается…
В 90 процентах из 100 я деньги даю, даже алкоголикам, даже врунам, попавшим «в беду», «на операцию» и прочее. Как беду не назови, не от хорошей жизни человек стреляет деньги. Это я как проездивший 5 лет автостопом студент говорю.
Но откуда, откуда это мерзкое чувство гадости и к себе и к миру. С какой рожей ты эти деньги протянешь, оскорбишь ли просящего, сама ли возгордишься.
С мученическим выражением лица лезу в кошелек. И пойти бы скорее своей дорогой, но неспешность меня уже парализовала, старушка все же показалась необычной. И ей тоже по всем признакам неловко, и молчание мое снова заставляет ее извиняться и оправдываться:
- Спасибо Вам большое, девушка. А давайте я Вам эти деньги завтра отдам. У вас есть телефон?
- Да нет, не надо, что Вы. Вот опять не удержусь и начну душещипательные беседы. А как Вы оказались здесь так поздно и без денег.
- Дело у меня одно тут было, - начала она неуверенно. – Да не рассчитала, потратила больше денег, чем хотела.
- В магазин ходили?
Кроме гастронома, который уже закрывался, поблизости была пара круглосуточных душных заплеванных гадюшников, именуемых «Продукты 24 часа» и «Гостиный Дворик». Кстати у меня дома третий день нет хлеба.
- Да нет, в кафе одном была..
Тут у меня неподдельно полезли брови на лоб. Кафе на центральной улице я знала все наизусть и ни в одном из них старушку вообразить не могла. Тем более такую благообразную.
Я инстинктивно кручу головой.
- А в каком? А зачем, простите за нескромный вопрос.
Старушка посмотрела мне в лицо, пожевала губы, снова посмотрела мне в лицо, но уже с выражением некой внутренней решимости и внезапно спросила:
- А вы замужем?
- Нет, не замужем?
- А почему Вы не замужем?
Застала врасплох. Смущаюсь. Ответ стандартный.
- Как-то не получилось, в разъездах еще постоянно была… Мямлю.
- Вот и моя дочка, Асенька, не замужем. А ведь такая умница она у нас, такая хорошая, скромная всегда была. И образование хорошее, педагогическое. Вы учитесь?
- Я уже закончила 3 года назад. Тоже в педагогическом.
А может Вы ее даже знали? Да нет, наверно, она заканчивала 93-м. Нет. Нет.
Пауза. Вопросительно молчу.
- А эти сволочи все! Сволочи! Генералы тупые. Сидят пьют, смеются. А я им еще караоке заказала. На свои 20 рублей им караоке заказала, чтобы пели. Я им рассказываю про свою доченьку, какая она у меня хорошая. Вот кофе еще пришлось заказать. Так я кофе не пью! Я говорю им «ОНА ВЕДЬ У МЕНЯ КАК ТУРГЕНЕВСКАЯ АСЯ». Вы понимаете, она у меня тургеневская Ася.
Я мало, что понимаю, но продолжаю молчать. Слушаю. Она чуть успокаивается, слезливость проходит, далее просто гневно:
- А еще эта там сидит, Тамара Васильевна. Гадина, ухмыляется и так подленько спрашивает у меня, а что Алевтина Сергеевна, не вышла еще ваша Ася замуж? Гадина! Знает, как мне плохо. Мы вместе работаем. Вы не подумайте чего. Я сама тоже с образованием, в садике работала всю жизнь. Я сейчас там поваром работаю, но меня все уважают. Вот помню был у ребятишек утренник, а они побежали ко мне и говорят, Алевтина Сергеевна, пойдемте к нам, да мы без Вас выступать не будем. Да. Вот так! А эти сидят тупые мужланы. Лишь бы напиться. Один вот разведенный сидел.
- Погодите. А вы уверены, что Ваша дочь хочет замуж?
- Виновата я перед ней, Бог видит, виновата. А знаете, как все случилось, Асенька у меня тогда училась на втором курсе педагогического. А мы как раз в новую квартиру переехали в Брагино. И вот она значит стала встречаться с парнем. А он в ракетном учился уже на последнем курсе. И так он ее любил. Да и у нее тоже такая первая серьезная любовь. Все как надо, приходил к нам знакомиться. Хороший парень. И вот, значит, ему как заканчивать ракетное, а его направляют служить куда-то в Африку. Алжир что ли. Не помню. И значит, приходит он к нам с отцом в ноги кланяться. Отпустите говорит свою дочь за меня замуж, но я заберу ее с собой на службу. И я горой встала за дочь. Ей самой доучиться сперва надо, как это моя дочь останется недоученной. Я вот как полагаю, сначала выучись, тогда у тебя всегда и свой кусок хлеба будет и положение, а потом и замуж выскакивай. Да и жених еще сам ни кола, ни двора. Вроде рыбинский был. Так и не пустили мы с отцом ее. Она, конечно, переживала сильно, плакала. Но что я могла сделать?! Как я должна была поступить?!
До меня начинает медленно доходить смысл происходящего, и тучи наползают на мой лоб. Материнский деспотизм, тупое тщеславие, а теперь неизбежный маразм. И жалко ее, и снова противно, противнее, чем денег дать.
- Ну, возможно, Вы совершили ошибку. Сейчас Вы этим не исправите положение. Будьте в конце концов ей просто любящей, понимающей матерью. Черт, к чему я ей это говорю. Как глупо всё. Черт.
Она не слышит меня. Она продолжает исповедь, трясется, корёжится вся внутри.
- А ведь он вернулся через 2 года. Я встретила его на улице. Говорит, вот Вы тогда отказали мне, а зря. Женился на другой, уже ребенок у него. И сейчас до генерала дослужился. И ВЕДЬ ЖИВЕТ В ДОМЕ НАПРОТИВ! И как мне это видеть! Счастливая семья, и машина у них. Вижу их постоянно. И сердце у меня болит за Асеньку. А она гордая. Молчит. Господи, что же делать мне? Внуков нам уже с отцом хочется. Так ведь и не доживу до внуков.
До конца этого разговор не доживу уже я. Только не вздумай меня про детей спрашивать, малахольная женщина. Доживай свой век с миром и дочку свою в покое оставь. Все оставьте нас в покое. Поколение невоплощенных надежд. И мы туда же шагаем за Вами.
Я не злюсь. Я даже не буду пытаться читать морали. Не положено ни по возрасту, ни по положению. Только закончу разговор немедленно. И осадок невысказанный долго буду носить с собой. И даже, возможно рассказ об этом напишу. Не осужу Вас, женщина, но извините, поддержать тоже не могу.
- Вы меня извините, мне пора. Берегите себя и дочь свою. Не ездили бы вы больше сюда. Не стоит. Если сама до сих пор никого не нашла, так может и не надо человеку. В общем…
Начинаю разворачиваться и отступать прочь.
- Девушка. Так, может, дадите телефон, я вам правда денег отдам. Мне неудобно.
Я качаю головой, мямлю, отступаю
- Или запомните мой. 25-17-09. Это детский сад. Там меня все знают. Спросите Алевтину Сергеевну…
- Нет. Нет. До свидания. – говорю я, уже почти не оборачиваясь.