СЕСТРЕ. В КИЕВ.
Так уже стало и слов не найти
Что рассказывать, наши пристрастья?
Мы посланцы - искатели счастья
И устали, на этом пути.
Ты молчишь, я молчу.
Затаились со своею мы болью
Никакой я игры не хочу,
Но что нам делать, со своею любовью?
О тебе, я конечно же - помню!
Что мне помнить осталось ещё?
Во мне плачет всё тоже дитё,
Только внешне, во мне всё спокойно.
О, Мария! А что же с тобой?
Почему же тебя я не слышу?
Ты как мать, то умом, то душой,
Всё неслышные письма мне пишешь.
Очень плохо доходят они
Посылай ты их лучше в конверте.
Не печалься, живи и живи,
Не о чьей ты не думай, о смерти.
Нашу мать, в мои годы свезли…
И отца, в той тайге укачало.
Как прекрасно, их сердце стучало.
И как тревожно, их годы прошли…
Вкось и вкривь, обрывались пути
Помню всё и о том сожалею.
Вот и я, потихоньку старею…
Уже годы и как не крути.
Мы в другом истечении лет
И горение наше, иначе…
Стало некого раскулачить.
Могут цены поднять на хлеб.
Говорят, перестроиться надо!
Значит старое, надо б снести.
Заметалось послушное стадо,
А им счеты, лишь надо свести.
И покоя, как прежде не жди
И вольготной не жди рыбалки
То отрава, то топляки,
То дожди, то в колёса палки.
Был у Фроси и у Ивана
Невзначай оборвут их струны.
Теперь чаще звучат с дивана,
Но по прежнему, так же умно.
Слышу реже, звучат басы
Но та же лирика и надежды
Брат с сестрой, всё ещё хороши,
Но сосем, не какие прежде.
Ну а я? Боже мой - качусь!
Это - финишная прямая.
Только, это и понимая,
Ради, этого и кручусь.
Вот машину, уже готовлю
Собираюсь я, к смолякам.
Захоти и считай ты там,
По росистому пойдем полю.
Край родной! А он все же - есть!
Пусть там связано, всё с печалью.
Но даже рыбы, на смерть и нерест,
Возвращаются - к из н а ч а л ь ю.
Возвращаются! Это ж, счастье!
Возвратится ещё б, хоть раз.
Уезжал я от тети, Насти,
И наверное, в добрый час.
1987 год.