Ангел мой, по апрельской теплыни,
Разморившей, как сладостный сон,
На обрыва сухую твердыню
Я пришла, чтоб послушать ворон.
Год прошел – но в такой же печали
Я гляжу на леса и холмы...
Почернели от скорби, отстали,
И просели под ношей зимы.
В срок уже ничего не воскреснет.
Обессилевший ветер утих.
Ни птенца новорожденной песни,
Ни движения в соснах сухих...
Оживляют линялые склоны
С чернотою размазанных троп
Хриплым криком монашки вороны.
И слабеет душевный озноб.
В этом утреннем пасмурном штиле,
О тебе, наше солнце, опять
Всласть до вечера мы говорили,
Чтоб друг друга чуть-чуть поддержать.