Долину в не сколько миль,
Зажатую между холмов,
Покрыла не дорожная пыль,
А полотно из страшных снов.
Земля была усеяна телами,
В чёрных и серых одеждах, -
Невольные актёры в этой драме,
Которыми управляла надежда.
Они с улыбкой шли в бой,
Сражаясь за своё правое дело;
Были готовы жертвовать собой,
На врагов бросаясь смело.
Неважно за что идёт война,
Когда перед тобой лютый враг,
Жизнь даётся всего лишь одна,
И её нужно прожить именно так.
Очередное уже поле выяснений,
Без веских оснований и причин,
Недочеловеческих отношений,
Среди ещё дымящихся руин.
Ещё одно Смертное поле людей,
С десятками тысяч героев,
Гниющих за праведность идей,
Выраженным в волчьем вое.
Очередная братская могила, -
Павших больше некому хоронить.
Их тела и души давно остыли,
Шакалы лишь продолжают выть.
Сытые стервятники и вороньё,
Праздновали победу Смерти,
Получив в распоряжение своё,
Всех тех, кто попал в её сети.
Огромный осоловевший вОрон,
Перелетел на очередного солдата,
У которого бок был разорван,
Вместе с одеждой и латами.
Ворон лениво подошёл к лицу,
И издал раздражённое «Аарр!»
Ещё бы! Ведь подлому хитрецу,
На глаза шлем сдвинул удар.
Теперь ему не добраться до глаз, -
Любимого лакомства ворОн.
И клюнув шлем несколько раз,
Он отлетел, услышав тихий стон.
Ворон разместился не на земле, -
Она вся была устлана телами.
Он уселся рядом и смотрел во мгле
На Солдата жадными глазами.
Который с помощью слабых рук,
С трудом поднялся на нОги;
Посмотрел на лежащих вокруг,
Лица узнавая очень немногих.
Не так далеко, с копьём в груди,
Друг детства верный лежал.
Он уже в лучшем мире бродил,
Опоздав на жизни своей финал.
Справа нашёл смерть его сотник,
Прикрывая новобранцев от стрел.
Раньше он был просто охотник,
И мир – это всё чего он хотел.
Куда бы не посмотрел Солдат,
Везде были сражённые воины;
Сам живой, но не он виноват, -
Не все были смертью удостоены.
Рядом раздался тихий хрип,
И враг в чёрном зашевелился,
Он тоже вместе со всеми не погиб,
Хотя за это право долго бился.
Солдат схватился за свой меч,
И с ненавистью в «чёрного» вонзил,
Пытаясь на муки его обречь,
Но быстро умерил свой пыл.
Из раны заструилась кровь,
А в его глазах застыла боль.
Он зашептал чьё-то имя вновь,
Не желая играть жалкую роль.
Солдат стоя над «своим» врагом,
Пытался понять лишь одно:
Что именно ненавидит в нём,
И что разжигает ненависти зной.
Ведь он Солдату совсем не враг;
Уже не враг, или не был им никогда.
Их объединил могильный мрак,
И одна на двоих общая беда.
Крик вывел его из оцепенения,
И Солдат повернулся на звук;
На него с огромным рвением,
Нёсся ещё один «чёрный друг».
Солдат мог защитить себя,
Но делать этого не торопился,
И при свете умирающего дня,
В него «чёрный « меч вонзился.
Солдат видел его глаза, и стон,
В лицо превративший оскал;
И понял что тот также как и он,
За ЧТО ненавидит не знал…