За окном плюс четыре, и снег прилипает к стеклу.
Остывающий чай пахнет летом, закатом и розами,
А гитара пылится в настолько же дальнем углу…
Одинокий уют так не хочется портить вопросами.
Так спокойно себя убеждать, что нисколько не жаль,
Что вчерашние чувства всего лишь взрослеют - не умерли,
А во всем, как всегда, виноват сводный братец февраль,
Просочившийся зимнею грязью в апрельские сумерки.
Так удобно за прихоть принять нежеланность звонков,
А при встрече казаться – и быть! – безупречно приветливой
И никак не решаться пройти тот десяток шагов,
За которым становится ясно: на волю ли, в петлю ли…
Календарь отмеряет упрямо недели и дни.
Совесть просится в отпуск с доселе невиданным рвением.
Так легко отвернуться от пошлой мышиной возни,
Так нелепо и трудно её называть совпадением.
Когда что-то болит, то разумней всего обратиться к врачу,
Только память опять щеголяет пустыми карманами…
Покупаясь без всякой рекламы на истинность чувств,
Она в тысячный раз предпочтёт оказаться обманутой.