Ты холодно смеялась надо мной в презрении.
Такого не найти, кто стал печальней серых облаков,
Когда ты, обольстив своим всерадужным цветением,
Отправила на одиночество – в страну любовных дураков.
Но я не буду предавать тебя упрёкам, горьким сожалениям.
Не буду «жлобствовать» злорадством, если, вдруг, тебя
Найдёт печаль, иль ты откроешь для себя прозрение,
Что обманулась, видя «золото», а там зола костра…
Не буду зависть созревать ростками травных сор,
Когда я в этих письмах потерплю позор!..
И не гоняюсь за тобой своею тенью от того презрения,
Чтоб видеть, как я прав, а у тебя – миражные видения.
Я буду рад всему, что будет для тебя на счастье.
Себя же отдаю судьбе другой, но без тебя, без сласти.
***
Не буду говорить: прощай! И останавливать тебя не смею.
Безудержная связь твоя меня в тюрьму свела,
Где я влачу свои часы, пока – не каменею,
Но знаю, от меня свой образ спрятала, спасла.
И больше не желаешь чувствовать те тернии,
Под звуками моих строптивых слов, письма;
И не подаришь мне свой клад – дневной, вечерний…
О ночи я давно молчу… Моя судьба – тоска!
Нет, не виновен я и ты не думай в сожаление,
Что, будто, сделала не правильно свой шаг.
Нет, милая Любовь, ты вся всегда живёшь в прощении,
Не только на сказаниях моих, а всех по миру саг.
Мы можем многое, но мало значим для Любви,
Когда желаем говорить: Любовь, Прощай! Любовь, Прости!