Дивный город столь далеко, будто я все же умер.
Ступени мостов, головокружительное безумье
высоты над черепичными кровлями, улиц
спутанные мысли,аллюминиевые стулья
траттории имени памятника, который гордится возле;
рвань облаков набрасывает тени на площадь
скользя над оной легко и свободно, легко и свободно,
так где-то сказано Устаном Хьюго Оденом.
Дивный город столь волен в выборе цвета неба,
сколь я не волен , потому то, где бы я ни был
закрыв глаза вижу сквозь прозрачное веко
всю лазурь , которой и смотрит на человека
Тот, Кому положено по Его вневременному рангу,
и взгляд Его возращается уподобившись бумерангу
отражённый зрачком, глядящим на небо снизу,
плюс - на колокольню , святого на церкви, птицу.
Глазу смертного и приобретя сноровку
трудно заглянуть за облачную драпировку,
и увидеть уже совершенно бездонный купол,
это почти безнадёжно, но всё-же лучше чем глупо.
Я вернусь сюда, и наверное не слишком поздно,
чтобы снять комнатёнку с видом на лёгкий воздух,
звон колоколов доносящийся откуда-то дале,
чем всё то, что отразилось за столетья в канале -
штукатурка, красный кирпич, хаотичность гераней,
и синеву на втором, не менее нужном плане,
поглотившая мост, замыкая его в колечко ,
в некий символ Вечности.
А там и наступит Вечность.