***

Во бору, в ивняке, иль в орешнике
вдруг застыну - глаза в зенит
и молюсь о себе о грешнике,
и о всех, о ком сердце болит:
о тебе, моя скудная родина,
где земля мне и хлеб, и плоть,
где в ладонях полей и поскотины
так надёжно и так тепло...
О тебе, моя бедная, в хлопотах,
несчастливая, в общем-то, мать,
и о тех, что умели без ропота
и страну, и детей поднимать.
И о многом ещё не поведанном,
не осознанном даже самим...
Так молюсь языком заповеданным,
Божъим оком, как солнцем палим.