Беспечно напевает что-то,
Пересекая лиственный массив,
Неспешен, горд, ленив,
Косматый Пан-аптекарь…
Кажется, заснула за едой колибри,
На свету играя, как рубиновая грань.
И, нарезая воздух на верлибры,
Ведёт крылом, уродливо пестра.
Сияют ульи-фонари янтарно,
Вокруг снуёт пчелиный рой,
Жужжит, ах, как жужжит высокопарно!
А с сот течёт пахучий гной.
Тихонько шепчутся, смеясь, дриады,
Сидят на лавочках ветвей.
Их слух ласкает звучная баллада,
Вспорхнувшая с покатых шей
Сатиров. Ах, старческое стадо
Беззубых куртизанок, швей!
Затянут тиной изумрудный прудик,
Русалки в нём играют чешуёй
На жемчуг в нарды. Липкий студень,
Рыбий жир стекает с них, как слой
Гнильцы с испорченного блюда…
Сверкают серостью, здоровьем
Поджарые и спелые тела.
И Пан глядит с любовью
Как здесь когда-то умерла
Сама девица-смерть.
Шатаются, изнеженные солнцем,
Которое не в силах их согреть,
Повешенных ряды. На этом холмике заснуть…
На завтра тут, у мертвых ног проснётся
Пан, в очередной пускаясь путь.