Снег кружился и падал на дно
Уходящего в пропасть кошмара.
Жёг виски остывающий рок,
Расплывался и таял туман.
Это вышло как будто в кино,
Как атака на пункт стеклотары
Иль пивной захолустный ларёк
Опечаленных жаждой пейзан.
Не дождавшись прихода весны,
Я дошёл до предела, до точки.
Я сорвался на радость молве,
Описавшей подробно и впрок
Наши годы, предметы и сны,
Наши клятвы, надежды и строчки...
Было точек, как водится, две –
Только не в завершении строк.
Первой точки достигли легко
Непредвзятым уходом налево,
С возвращением после потерь
И прощеньем в незнанье святом.
Первый выстрел ушёл в «молоко»,
Как промазала с яблоком Ева.
Просто Ньютон, за ним Вильгельм Телль –
В тех краях не водились потом.
А потом восклицательный знак
Ампутирован в точку вторую
Был ножовкой пустой суеты
И гордыней наполненных дней.
Ожидание глупых атак,
Где «люблю» не заменит «ревную»,
Совратило родные черты
В многоточия смутных теней.
Но их было пока только две,
Снег ложился на дно и не таял.
Нам бы тоже залечь в глубине,
Отключив акваланги часов.
Не уложится боль в голове,
Третьей точки призыв неприкаян.
Мы её замуруем в стене
Между ржавых малярных лесов,
Что растут по проекту судьбы
Не стихами, не одами – в прозе.
Этот лишний чернильный посев
Отделяет «ещё» от «никак».
Ведь две точки - всего буква «и»
У прерывистой азбуки Морзе.
И призывно скрипит над шоссе
Двоеточия ветреный знак...