1.
— Ух, ты, какой вы сегодня важный! В кожаном плаще и шляпе… Со стильным чемоданчиком… К чему бы это, Алексей Константинович?
— Так-с… Ирина Анатольевна, а давайте займёмся садо-мазохизмом?
— В смысле, будем «возделывать наш сад», как советовал Вольтер?
— Гм… Не совсем. Точнее, совсем не. Давайте так: я вас прикую вот этими розовенькими и пушистыми кандалами к батарее, буду бить вас плетью-семихвосткой с металлическими наконечниками, а вы станете делать вид, что вам всё это нравится. Будете стонать и издавать томные вздохи.
— Вот те раз! А в чём кайф?
— Как в чём? Ещё Ницше говорил: «Идёшь к женщине — бери с собой плётку». Вот я и взял…
— Ваш Ницше много чего говорил. Он, кстати, совсем не то имел в виду…
— Ну, хорошо, отговорили. Тогда давайте так: вы меня прикуёте к батарее и станете мучить. Только розовыми кандалами мне унизительно, прикуйте лучше вот этими стальными наручниками, мне их один мент подарил. А избивать можно ржавой велосипедной цепью. У меня есть такая…
— Вы, Алексей Константинович, редкостный экстремал и извращенец. А в чём смысл-то?
— А что? И очень даже просто: я буду как бы политзаключённый, страдающий за свои идеи, а вы — юная прелестная гестаповка, верующая в идеалы национал-социализма. Отделаете меня так — просто пальчики оближешь…
— Ни фига себе! Интересно… Только ничего не выйдет. Вы же знаете, что я убеждённая антифашистка.
— Хорошо, тогда я буду матёрый гитлеровец, попавший в руки советской разведки, а вы юная и прелестная лейтенант НКВД, у которой приказ: незамедлительно выбить из меня все признания, пароли, явки и проч. Сами знаете, приказы в вашей организации не обсуждают.
— Ладно, только с НКВД у меня тоже сложные отношения.
— Уффф… Трудно с вами. Есть у меня ещё одна игра… Вы — юная прелестная скотница на постоялом дворе, доите корову, а я — молодой рыцарь, еду в очередной Крестовый поход, защищать гроб господень. Ну… Вы меня и лупите что есть мочи по лбу оцинкованным ведром. Как вам такая перспектива?
— А как же насчёт приковать?
— А вот, есть прекрасный пастушеский кнут, очень прочный, привяжете рыцаря к батарее.
— Во времена Крестовых походов не было батарей парового отопления.
— Да, но у вас-то в доме они есть!
— И где это вы, Алексей Константинович, всей этой херни нахватались?
— В кино видел…
— Я одного понять не могу: а где в ваших фантазиях секс-то кроется?
— А там чё, ещё и секс должен быть?
— ?!? Это что-то… Вместо того, чтобы подарить мне комплект кожаного белья, ажурные чулки, коллекционное издание маркиза де Сада и кучу готических фенечек, вы притащили в дом целый чемодан инструментов для проведения пыток. Вы за кого меня опять принимаете, а?
— Да ладно вам, я ведь просто так, поиграть хотел. В садо-мазохизм…
— А чего в него играть? Вы и так садист не последний. Все нервы мне вымотали. На вас весна плохо действует…
— Почему весна? Я ещё в январе хотел вам все эти штучки предложить, только вы заняты всё время…
2.
— Ух, ты, какая вы сегодня домашняя, Ирина Анатольевна. В переднике, красном чепце и с корзинкой… Что у вас там?
— Между прочим, пирожки. Сама испекла.
— Пахнет очень вкусно. А это что?
— Как сказал ваш дурак Ницше: «Идёшь к мужчине — возьми с собой скалку».
— Хм… А он это говорил?
— Какая разница? Ставьте быстрей чайник на плиту, а то пирожки остынут…