Я безмолвно сижу в ночной тишине,
Слышу плач своей сломанной кости.
Месяц в гипсе сидеть – удовольствия ноль,
Но бывают желанные гости.
Разрезая пространство волной звуковой,
Смех мой вырвется всласть на свободу.
А когда все разъедутся, снова один –
Обстоятельствам скверным в угоду.
Я сижу и сижу тридцать дней, как в тюрьме.
Куда ангел смотрел мой хранитель?
Но я знаю ответ, что работа его –
Сделать былью святую обитель.
И ломаться я буду всю свою жизнь,
Огорчаться, страдать. И смеяться.
Ведь духовную кость не сломать никому,
Жизнь полна, если в этом признаться.