Слишком многие слишком верили
в то, что бед на земле немерено,
в то, что счастье давно потеряно
и что мир всё равно умрёт.
Слишком больно им было видеть смерть,
слишком страшно было вперёд смотреть,
слишком боязно было умереть,
не окончивши свой полёт.
Слишком смелые и наивные,
слишком гордые, справедливые,
слишком честные и правдивые,
порешили свой мир убить:
он уже больной, он ослеп, оглох,
он споткнулся в грязь, но не встал, не смог,
изнутри гниёт – по спине озноб.
Зачем зря его лишь томить?
И не думали, чай не ставили,
не гадали и не лукавили -
просто дуло к виску приставили,
равнодушно спустили курок.
И без излишних сцен – тихо - умер мир,
в честь него – скупой похоронный пир:
вместо сахара в суп клали рыбий жир,
вместо соли – отбросы впрок.
Погребли его без всех почестей,
сколотивши гроб из его костей,
взявши оберегом от всех страстей
его сердце, разбивши грудь.
Но не победить мёртвым добром зло.
Что б ни делали, им не помогло.
Сердце без души тиной поросло -
заструилась по венам ртуть.
И пришла чума к ним в промёрзший дом,
и пришла война. В небе грянул гром,
и разверзла пасть с бесконечным дном
твердь земная, устав терпеть.
Поглотила всех. Затянуло тьмой
всё вокруг, и спит под немой луной
земля мёртвая. Стоит гулкий вой -
лишь ветра смеют в голос петь.